– Откуда?

Чертов румянец перетек с щек на шею, храбрости в Вариэлевом взгляде словно не бывало. И легкое заикание на длинноухого набросилось, как пес на бесхозный окорок.

– Мне… мне дед рассказывал. Он ведь маг… и с проклятым богом знается.

– А что такое «русская рулетка»? – замирая от ужаса, спросила я.

– Ну как же… – Ушастик окончательно расстроился. – Это когда берешь шесть флакончиков с простой водой, в три из них добавляешь толику яда северной гадюки, перемешиваешь и…

– Стоп.

Черт, я чуть рассудка не лишилась, а дело оказывается в банальности. Особенности перевода, блин! Я ведь воспринимаю эльфийский язык как родной, русский, а длинноухим кажется, будто говорю на эльфийском. Стало быть – если слово присутствует в обоих языках, мы друг друга понимаем, если в одном из языков его нет – хлопаем глазами. Каргуля удивилась слову «электричество», я не узнала название специфического меча – хоть он и похож на самурайский. Но встретить в ушастом мире такое понятие, как «русская рулетка», – явный перебор.

Или дело не в переводе? Что, если мой словарный запас связан с познаниями Грегора? Или «русскую рулетку» придумали вовсе не мы, а эльфы? Черт, так ведь и мозг сломать недолго!

От раздумий отвлек Вариэль, пропищав:

– Госпожа Лёля, вам плохо?

Нет. Хорошо. Ни грамма наркотиков, а штырит круче некуда.

– И как же связаться с Архом? – осторожно, уже не веря в собственную вменяемость, спросила я.

– Ну… Вы ведь уже умеете, – потупился блондин.

Да, тоже вспомнила о матерной тираде в честь проклятого бога, произнесенной накануне. Чуток смутилась.

– А другие варианты вызова есть?

Зайчик втянул голову в плечи, сомневался до тех пор, пока не пообещала:

– Не бойся. Даже каргуле не проболтаюсь.

– Жертва. – Слово выпорхнуло. Вырвалось, как мелкий хищник из засады.

О местных жертвоприношениях тоже помнила по поединку в замке Атаэль. И перспектива зарубить какого-нибудь бедолагу, а после смотреть, как черный туман пожирает труп, энтузиазма не вызвала.

Вариэль заметил мои страдания и поспешил пояснить:

– Если приносить жертву в храме, можно обойтись кровью. Руку чуть-чуть порезать или ногу…

Правда? А у меня создается впечатление, что при таком уровне геморроя жертвенную кровь можно добыть из естественного источника.

– Какой на фиг храм? – выдохнула я. – Бог проклят, его культ запрещен. И курице ясно – все святилища разрушены.

– Одно осталось, – шепотом признался блондин.

– Дай угадаю. Оно секретное. Расположено под землей. И как раз рядом, в столице.

Глазки зайчика медленно, но упорно полезли из орбит.

– Откуда вы знаете?

– От верблюда!

Черт, неужели и Вариэлев дедушка в игру включился? Ведь блондин до такого додуматься не мог – слишком наивен и честен. А старый хрыч мало того что с Архом общается, так еще королевской семьей обижен.

Ну а фантазию эльфийских строителей даже комментировать не хочется – более ожидаемого места для тайного святилища и не придумаешь.

– Вариэль, признайся честно. Ты не случайно попал в обитель Шердома. Тебя подослали.

Зайчик насупился и отвернулся. Вот гаденыш! Но самое ужасное – глядя на эту пыхтящую наивность, даже разозлиться не могу.

– Слушай, ушастик… Сперва ты безоглядно доверяешь «Свободному Северу», после с открытым ртом слушаешь мои байки о некой Лёле, теперь слепо веришь Арху. Нельзя быть таким наивным. Доверчивые всегда умирают первыми.

– И что?

– Я не хочу, чтобы ты умер, Вариэль.

Он повернулся очень медленно. Из-под сведенных бровей на меня глядел колючий сумрак.

– Я не хочу, чтобы ты умер, – сама не знаю зачем повторила. А сумрак вдруг блеснул странно так, загадочно. Будто сказала нечто запрещенное, крамольное.

Зайчик не попрощался. Ушел молча, беззвучно притворил дверь.

К завтраку Вариэль не вышел. Я насторожилась, а каргуля махнула рукой:

– Не переживай. Даже зайчикам порой требуется посидеть в одиночестве и подумать.

Подумать? Хорошо, если так. Еще лучше, если размышления приведут к правильным выводам.

– Ванесса, а можешь пояснить одну вещь?

Герцогиня оторвала взгляд от тарелки, чуть приподняла бровь.

– Как вышло, что семья Вариэля в ссылке, а ты тут в роскоши и достатке? Тебя гнев короля не коснулся?

Собеседница прищурилась, явно пытаясь узнать во мне вражеского агента, после подмигнула:

– Меня выслать не смогли.

– Как это?

– А вот так. Когда брат выслушал приговор, в нем взыграла гордость. Он приказал своим быстренько собрать вещички и уехал в то самое поместье на границе. Я, как незамужняя, находилась под его опекой и должна была уйти вместе с ними, но… видишь ли, терпеть не могу жару.

– И что же ты сделала?

– Уперлась, конечно. Брат махнул на меня рукой, знает – если чего-то хочу, то обязательно добьюсь, и спорить в таких случаях бесполезно. Король же попытался выставить силой, а я встретила его гвардию с арбалетом наперевес.

– И гвардия отступила?

– Да. После того, как тогдашний управитель получил болт в ногу. Ну и маленький залп, устроенный моими слугами, сыграл.

– Чего-чего?

– Слуги, – пояснила блондинка. – Видя мою решимость, они поддержали. Вопреки закону и здравому смыслу.

Ай да каргуля… Нет, я знала, что старушка непроста, но чтобы настолько.

– Для нашего общества подобное поведение в диковинку, так что король отступился. А я окончательно разочаровалась в мужчинах, надела траурный наряд и теперь ко мне даже посвататься нельзя.

– И ты единственная, кто не отвернулся от семьи Вариэля?

– Ну да. А что? Отказаться от родного брата из страха снова попасть в немилость?

Черт, хорошая позиция. Правильная. В моем окружении она тоже встречается. Иногда.

Но продолжать этот разговор каргуля не хотела, резко перевела тему.

– Я пригласила изобретателя, – промокнув салфеткой уголок рта, сообщила она. – Хороший, в меру сообразительный. Тебе понравится.

Сперва не поняла, нахмурилась, но пояснение герцогини тут же расставило точки над ё:

– Боюсь, на всю столицу замахиваться рано. Можешь начать с правого крыла моего дома. Устроит?

Я аж подпрыгнула. Черт! Мне все-таки придется воплощать в жизнь мечту о канализации? Мама дорогая, это же раз в сто сложней, чем рассуждать о косметике и трусах!