Выждав еще пару секунд, я провопил:

– Ловите ящик!

Разжал пальцы и отпрянул от свистнувшего конца веревки. Подскочив, услышал тяжелый грохот, крики боли. С грохотом из двери вылетел здоровенный кусок, внутрь просунулось сразу несколько грязных лап. Хрипящий рык из коридора заставил остановиться не только меня – из дыры проворно исчезли все руки, а следом в царящем там сумраке проявились контуры чьей-то крайне мрачной физиономии. И я мог поклясться, что у этой твари чуток светились глаза – вернее светился узор капилляров в глазных яблоках. В угодившем в дыру солнечном луче сверкнул страшный оскал, хриплый властный рык повторился. Я инстинктивно нажал спуск, всаживая в дыру и в харю три иглы. В дыру я попал всеми тремя иглу. А вот харю едва зацепил одной – с такой скоростью отпрянул что-то рявкнувший ублюдок. Последовал новый удар по двери. Продолжения вечеринки я ждать не стал. Перекинул ноги наружу, глянул коротко вниз, сползя, свесился на руках и разжал пальцы, успев произнести:

– Дерьмо! – после чего ухнул вниз на козырек.

Полет длился мгновения. Но их хватило, чтобы я успел заметить торчащую из стены трубу отвалившейся лампы и успел схватиться. В пальцах хрустнуло, ладони сорвало, и я продолжил полет вниз. Сумев чуть развернуться, шлепнул впустую ладонями по выдающейся из стены полусфере и рухнул на полусогнутые. Сунулся тупой башкой вперед, перекатился до края козырька, сорвавшись с оного и рухнув на ступеньки совсем уже не грациозно. Поясница взвыла, застонали колени, полыхнуло болевой вспышкой бедро.

– Как куль с говном… – прохрипел я, заставляя орущее от боли тело выпрямиться – Рэк! Ту хрень на козырек!

Подхватив странную изломанную железную конструкцию, что раньше явно была внутренностями какой-то бетонной статуи, орк забросил ее на козырек и, схватившись за веревку ящика, рванул по аллее. Остальные, дружными усилиями, выломали из постамента еще один железный каркас статуи и забросили туда же, после чего побежали за Рэком. Я, как единственный стрелок, двигался последним, пятясь и стреляя, стреляя, стреляя по мерзким харям высовывающимся из окон и тут же бесстрашно прыгающих с четвертого этажа вниз. Падали они на тот же бетонный массивный козырек, ломая ноги, руки, шеи, разбивая в хлам колени, напарываясь на брошенные нами железяки, что буквально расчленяли их заплесневелые бурые тела. Вскинув игстрел чуть выше, я выстрелил по крайнему окну – и снова в сторону резко отпрянула стремительная тень. Да что же это за настолько крутой мудак? Он видит и мгновенно реагирует. Реакция выше моей. И силы наверняка больше.

Выстрел. Выстрел.

Заброшенная больница буквально блевала зомбаками, выплевывая их одного за другим. Но главный вал уже миновал и ворочался сейчас на козырьке и ступеньках под ним. Все же мы новички и система не сумела послать по наши души настоящих ублюдков. Эти… сильные, живучие, но туповатые и неумелые. Вон как шмякнуло толстым пузом по бетону огромная бабища, щедро расплескав все внутренности и, придерживая разорванный хлюпающий живот, сумевшая вставшая и побрести за нами, волоча за собой кишки. Подняв руку, она схватилась когтями за израненную левую грудь и рывком отодрала этот шмат, отшвырнув в сторону. Выстрел в голову заставил ее рухнуть и некоторое время пролежать неподвижно. Зато остальные – числом не меньше дюжины – с хрустом и чавканьем продолжали шагать, брести, ползти и просто перекатываться в нашу сторону, пятная аллею всяким дерьмом.

Вот один чуть очухался и, сжимая расколотую падению башку ладонями, побежал ко мне подобно молодому бычку. Я прострелил ему правый локоть, руку сорвало с башки и при очередном шаге череп развалился. Над моим плечом свистнул кирпич, угодивший точно в развороченную башку, расплескав мозги. Тварь упала и затихла, недоуменно глядя в стальное небо.

– Неплохо он раскинул мозгами – хохотнул призм и, спустя пару секунд, добавил – Как шутка?

– Дерьмо! – буркнул я и, коротко глянув на призма, поинтересовался – Какого хрена с твоей рукой?

– Вывернуло правую в плече. Шипы обломало. Левое колено не гнется. Джоранн разбила лицо. Рэку тоже харю разворотило. Каппа почти цел – ему только пальцы упавшим контейнером расплющило к чертям.

– Ускорьтесь.

– Хреново выглядишь, командир.

– Ускорьтесь – повторил я, отпуская висящий на ремне игстрел и хватаясь за «пиги» – Прямиком к базе.

– Двое! – рявкнул Рэк, спустя пару секунд послушались звуки ударов и его яростный рык.

– Добью! – крикнула Джоранн.

– Сучью голову в куски! – добавил призм.

Через пару шагов мой ботинок наткнулся на кровавую лепешку с человеческим расплющенным лицом. Придавленная ребристой подошвой харя загримасничала, хрупнули зубы, лопнуло глазное яблоко.

Двумя короткими очередями уронив пятерку самых шустрых подранков, я развернулся и тяжело побежал, бухая ботинками и с тревогой прислушиваясь к ощущениям в пояснице. Там творилось какое-то дерьмо с позвонками. Такое впечатление, что кто-то ворочал монтировкой у меня в хребте, медленно выворачивая позвонки. Если сейчас тупо переломлюсь пополам и превращусь в неподвижную мясную куклу… Это будет дерьмовый конец моего путешествия…

Но пока орущая от боли поясница держалась. Да и аптечка с шипением и щелчком выбросила мне в кровь какой-то коктейль, что буквально оживил мои вялые ноги и резко прибавил скорости. Выпрямился и хромавший Рэк. Хорошо… хорошо… но как же сука больно.

Полуобернувшись, полоснул иглами по начавшим догонять тварями, целясь в головы. Те вяло изображали из себя грациозных воинов могущих легко увернуться от пули. Но получалось хреново. Да и плевать мне на этих недобитков. Я боюсь одного – того хренососа, что, похоже, пока оставался внутри больницы и не спешил явить свою ублюдочную красоту солнечному свету.

– Сто метров, воины! Чуть левее здесь и напрямки! Сто метров! – с хрипом ожило большое старое дерево, выплюнув из чрева ободряющие слова – Да, вот так!

Голос старого сурвера Джона Доуса прогнал сгущающийся туман в голове и я еще немного ускорился. Трижды щелкнула аптечка и… я перестал чувствовать низ спины полностью. Спина держалась, в ногах и руках легкость, голова чиста как весеннее облачко смотрящее на писающего радугой оленя. Мне вкололи боевой коктейль. Еще одно доказательство того, что моя спина собирается вот-вот отказать.

Перевалив через канаву, уронив и буквально затоптав какого-то тощего гнилого старикана, размочалив ему башку о выпирающий корень, мы проломились через заросли, обогнули старую беседку с отрубленной головой лежащей на пустом столе, пробежали чуток узкой тропкой и оказались рядом с заброшенной детской площадкой, где уже торчал цилиндр лифта, а старый Джон Доус, держащий наготове игмур, поприветствовал нас сверкающей улыбкой.

– Вы дали! Вы сука дали!

– Мы взяли – со стоном поправил я, опускаясь на колени и медленно опрокидываясь на пол – Принимай!

– Тащите сюда, ребятки.

– Рэк. Забирай все, что причитается нам. Подлатайте себя.