Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Невилл все еще был бледен, но смог перевести дух. Из взгляда пропал ужас и обреченность.
— Но палочку все же лучше использовать подходящую, — как можно мягче сказал Гарри. — А вот уже потом, когда и ядро до конца сформируется, и придет осознание собственной силы, можно пробовать пользоваться какой-то другой. Даже возможно, что тогда отцовская палочка будет тебе подходить лучше, чем первая, ученическая. Я читал, что так бывает.
На самом деле о палочках Гарри рассказывал прадед, который в свое время тщательнейшим образом изучил этот отдел артефакторики и даже изготовил какое-то количество палочек. Но это занятие не сильно увлекло прадедушку Генри, ему больше нравилось делать штучные и уникальные артефакты, а не клепать палочки. Семейство Олливандеров он называл ремесленниками без таланта настоящих артефакторов, хоть и признавал необходимость существования мастеров подобного направления.
— Все будет хорошо, — заверил Невилла Гарри. — Но, возможно, тебе стоит поговорить с бабушкой? Написать ей? Ты всегда можешь успокоить ее тем, что не отказываешься от использования отцовской палочки, если для нее это так важно. Просто для твоей успешной учебы нужна пока что ученическая. Если я правильно помню, в среднем палочки у Олливандера стоят от трех до десяти галеонов. Вы же можете себе позволить потратить эти деньги для того, чтобы ты хорошо учился?
Гарри знал о многих семьях волшебников из рассказов портретов. И пусть те не могли сообщить ему сведения за последние десять лет, Поттер сильно сомневался, что за такой недолгий срок древний род Лонгботтомов успел обнищать. Тем более, это была не просто старинная магическая семья, а семья весьма и весьма успешная в бизнесе — Лонгботтомы поставляли ингредиенты для зелий как по всей Великобритании, так и на континент. Поэтому, говоря о деньгах, мальчик не боялся обидеть Невилла.
— Да… Я напишу, — раздумывая над словами приятеля, отозвался Лонгботтом. — Как только получу ответ от бабушки. Я вчера вечером отправил ей письмо о своем распределении… А она еще не ответила.
Гарри мог понять волнение Невилла, поэтому постарался говорить как можно увереннее:
— Она ведь твоя бабушка. Она должна быть горда за тебя. Даже если бы ты очутился на каком-то другом факультете. Да хоть бы и на Слизерине!
— Ой…
— Одной школой мир не заканчивается, — сказал Гарри, который с некоторых пор был уверен в собственном будущем. — Мы тут лишь на семь лет, а маги могут жить по сто пятьдесят или двести! Школа — лишь крошечная часть нашей жизни. Да, мы должны получать удовольствие от учебы, ведь это происходит в такое время! Детство! Юность! Но потом будет много-много лет, и все будет зависеть не от очков или факультета, а от знаний, упорства и связей. Поэтому… все равно, что за факультет. Главное — мы сами! Только это важно!
Невилл пораженно воззрился на приятеля, а потом кивнул. Гарри видел по глазам, что хаффлпаффец не до конца его понял, но надеялся, что мальчик воспрянет духом и снова будет таким, как вчера.
— А письмо от бабушки… Может она так увлеклась и написала тебе такое длинное, что оно просто не успело прийти утренней почтой? Вот увидишь, за обедом тебе будет приятный сюрприз!
Гарри и не знал, что его подбадривания сбудутся почти в точности — на обеде в Большой зал влетела крупная сипуха, сжимая в лапках довольно объемную коробку.
* * *
— Гарри, — шепотом окликнул Невилл, найдя мальчика в Библиотеке. Юный Лонгботтом сиял ярче, чем начищенный сикль, и прижимал к груди довольно объемный талмуд в потертой темно-коричневой обложке с тесненными золотистыми буковками на корешке.
Поттер глянул на знакомого поверх стопок книг на своем столе и вопросительно приподнял бровь. В этот раз Гарри решил повнимательнее изучить Библиотеку и довольно долго бродил между стеллажами, пока не обнаружил дальний угол с несколькими шкафами, которые остальные студенты игнорировали. Оказалось, там собраны книги не по определенным тематикам, как в других частях Библиотеки, а по большей части пространные трактаты магов о своей жизни, заметки по разным вопросам, копии дневников и все то, что мадам Пинс не могла отнести ни к научной, ни к художественной литературе. Там Гарри остался надолго, с восторгом перебирая очень старые книги и выбирая себе те томики, которые показались мальчику наиболее интересными. И теперь за столом знакомился с мыслями магов, решая, какие из книг возьмет для прочтения в общежитие сейчас, хотя уже заранее разрывался перед обширностью выбора.
— Да, Невилл? — улыбнулся он хаффлпаффцу, с благодарностью отрываясь от увлекательного чтения.
— Смотри! — обрадовался улыбке мальчика Лонгботтом и сунул приятелю книгу под нос.
— «Исследовательские дневники Десимуса Лонгботтома за 1856-1871 годы», — прочитал Гарри название. — Это тебе бабушка прислала?
— Да, — довольным шепотом выдохнул Невилл. — Я получил от нее письмо и вот эту книгу!
Поттер не стал ничего говорить, догадываясь, что приятель и так с радостью с ним поделится.
— Она была очень рада! — выуживая чуть смятое письмо из сумки, произнес мальчик. — Я… Я признался, что сам уговорил Шляпу отправить меня в Хаффлпафф. А Шляпа ведь мне предлагала Гриффиндор. Но раз у меня есть выбор, то я решился идти туда, куда мне хотелось самому. Ну и я рассказал бабушке об этом. — Невилл перевел дух и пристроился рядом с Гарри за стол. — А она написала, что ни разу во мне не сомневалась. И не важно, что я в итоге не выбрал Гриффиндор. Раз он мне был предложен, то это уже говорит ей о том, что я достойный сын моих родителей. И этого достаточно. Но больше она рада тому, — представляешь?! — что я решил пойти против нее и выбрал факультет сам!
Гарри невольно хмыкнул и сделал себе зарубку на память о характере Августы Лонгботтом.
— И в
