Его голос настолько ослаб, что Йо дал ему еще питья. После паузы Карэнби собрал остатки сил и заговорил очень быстро, словно силы могли оставить его прежде, чем он дойдет до конца своего мрачного рассказа.

– Я пошел за ним, хотя и не знал, кто он такой. Я хотел понять, зачем он сюда забрался. Но он быстро убегал, и вскоре я его потерял из виду. Но в тот момент луна вышла из-за туч, и я заметил, как он выронил из кармана нож. Я остановился подобрать его и упустил этого человека.

– Бэзил пересек парк и удрал. Но потом он вернулся за ножом, – объяснил Мэллоу. – Его увидела Джульет. Он был в моем пальто. Странно, что вы не приняли его за меня, как Джульет.

– Я не знаком с твоим гардеробом, – сухо ответил Карэнби, – к тому же я давно не был в Англии. Но понятно, что Сэксон не нашел ножа. Я его подобрал. Это был охотничий нож…

– Мой нож. Бэзил украл его.

– Этого я тоже не знал. Короче говоря, я пошел к стене, окружающей парк. Я думал, что могу встретить тебя.

– Странно, что мы разминулись. Я был там примерно в то же время.

– Парк так густо зарос, что, полагаю, мы просто не увидели друг друга. Не перебивай меня, я умираю. Пиши быстрее, Катберт. – Карэнби, задыхаясь, продолжал: – Я остановился перевести дух под тем большим дубом, который обошел пожар. Я услышал шорох, и из тени дерева вышла женщина. Мне стало интересно, кто это и откуда она появилась. Тут из-за облаков выглянула луна, и я почти с ужасом узнал ее. Это была Эмилия.

– Но как вы узнали ее через столько лет?

– По еврейским чертам и особенно по бровям. К тому же она сама мне призналась перед смертью.

– Но что случилось? – резко спросил Йо.

– Я стоял с ножом в руке. Эмилия, увидев меня, быстро шагнула ко мне. У нее был револьвер, но она не выстрелила. Она что-то крикнула и набросилась на меня. И налетела прямо на нож. Я инстинктивно поднял его, защищаясь. Она хотела сбить меня с ног силой напора и весом и через мгновение лежала у моих ног, умирая.

– Она еще не была мертва?

– Нет! Я упал на колени рядом с ней и прошептал: «Эмилия!» Она открыла глаза и улыбнулась. Она сказала: «Да, Эмилия». И умерла. Я не знал, что мне делать. Тут мне пришло в голову, что меня могут арестовать за убийство, хотя на самом деле это был несчастный случай. Если бы она на меня не набросилась, не будь у меня ножа в руке, она не встретила бы свою смерть. Не понимаю, почему она не стреляла. Ведь у нее был револьвер.

– Может, она вас узнала, – сказал Йо, бросая взгляд на быстро записывающего Катберта.

– Нет. Иначе она не попыталась бы напасть на меня. Она решила, что я какой-то шпион, выслеживающий подпольный цех, и без раздумий бросилась на меня, думая, что я испугаюсь и убегу. Все кончилось в несколько секунд. Я решил сразу уйти. Даже не подобрал нож, а перелез через стену и поехал домой. Я не знаю, что случилось потом.

– Я могу вам сказать, – ответил Мэллоу. – Маракито и Хэйл пошли искать мисс Лоах и отнесли ее тело в гостиную коттеджа. Они положили нож у ее ног, на колени положили карты, чтобы все подумали, что ее закололи в комнате, и…

– Подпись, подпись! – неожиданно вскричал Карэнби, и Мэллоу торопливо протянул ему документ и перо. Карэнби подписал исповедь дрожащей рукой, и остальные двое заверили его подпись. После Йо снова повернулся к своему пациенту, но тот откинулся на подушки. На его лице застыла печать смерти.

Катберт позвал слугу.

– Лорд Карэнби умер, – тихо сказал он.

– Да, милорд, – ответил слуга, и Мэллоу вздрогнул, услышав свой новый титул. Теперь он был лорд Карэнби, поскольку его дядя умер.

Прежде чем покинуть комнату умершего, Мэллоу – теперь лорд Карэнби – запечатал признание в присутствии Йо и вместе с ним вышел в гостиную.

– И что вы будете с ним делать? – спросил врач, кивая на конверт.

– Отдам своему адвокату, чтобы хранил вместе с фамильными документами, – ответил Катберт. – Я думаю, вы согласитесь со мной, Йо, что незачем делать содержимое достоянием публики. Мой дядя мертв.

– Даже если бы он остался в живых, я посоветовал бы вам хранить молчание, – мрачно ответил Йо. – Эта женщина заслуживала своей участи, пусть это и был несчастный случай. Она сломала Карэнби жизнь. Он мог бы жениться на Селине Лоах и жить счастливо, если бы не она.

– Тут вы не правы. Винить во всем надо Изабеллу Октагон. Вот кто стал настоящей роковой женщиной для моего несчастного дядюшки. Если бы не она, ничто не помешало бы ему жениться на Селине, и он не попал бы в сети Эмилии. Эмилия не убила бы Селину, и в результате через много лет мой дядя не погиб бы от руки Бетшебы Сол.

– Кто это – Бетшеба Сол?

– Маракито. Но вы не знаете всего, да и я не считаю нужным пересказывать эту гнусную и трагическую историю. Я уберу эти бумаги подальше и никому ничего не расскажу, кроме Дженнингса.

– Того детектива! – удивленно воскликнул Йо. – Думаете, это разумно? Он же может вытащить все наружу!

– Нет. Он нашел логово фальшивомонетчиков, и ему достаточно славы. Узнав правду, он прекратит расследование этого дела. Если я промолчу, он будет продолжать рыть и сделает несколько неприятных открытий.

– Да, наверное, лучше рассказать ему. А мисс Сэксон?

– Она никогда ничего не узнает. Пусть думает, что Эмилию убила Маракито. Правду будем знать только мы с вами и Дженнингс.

– Можете положиться на меня, – сказал Йо, пожимая Катберту руку. – Хорошо, а что вы будете делать теперь?

– С вашего позволения, я попрошу вас остаться здесь и сделать все необходимое для выноса тела. Я хочу нынче вечером поговорить с миссис Октагон. А завтра я сделаю все, чтобы останки Карэнби перевезли в наше семейное гнездо в Эссексе.

– Сначала будет следствие.

– Да бога ради. Маракито мертва, и ничто, порочащее семейство Мэллоу, не всплывет на поверхность. Вам на следствии не надо ничего говорить о том, что кислота предназначалась Джульет.

– Сделаю что смогу. Но ее тоже будут допрашивать.

– Я намерен повидаться с ней вечером.

– А как насчет миссис Октагон?

– О, – сказал новый лорд Карэнби с недоброй усмешкой, – я хочу разобраться с миссис Октагон раз и навсегда.

– Но вы ведь не расскажете ей об убийстве?

– Конечно, нет. Она сразу же всем все выложит. Но то, что она знала настоящее имя Эмилии и покрывала убийство сестры, заставит ее сдаться. Я не хочу, чтобы Джульет и дальше боролась с мамашей. Но открою я очень немногое.

После этого Катберт ушел и взял кеб до «Святилища Муз». Он приехал туда в десять, и дворецкий сообщил ему, что мисс Сэксон лежит в постели с головной болью, а миссис Октагон не велела принимать мистера Мэллоу. Бэзила дома не было, как и мистера Октагона. Катберт спокойно выслушал, затем дал дворецкому, с которым был знаком, полусоверен.