И в очередной такой миг воцарившегося молчания, когда я, вне всяких правил, опираюсь локтями на стол и тру ладонями лоб, опустив взгляд в тарелку, Альваро не выдерживает. Поднимаю глаза и вижу: проведя полотняной салфеткой по губам, он резко комкает и кладёт ее рядом. Порывистым взмахом подзывает официанта, а затем перехватывает моё внимание.

— Уйдём, Джейн.

Не глядя на счёт, Альваро закрывает его несколькими купюрами крупного номинала и подаёт мне ладонь. Чувствую непреодолимую усталость и лишь на выходе из ресторана искренне проговариваю:

— Спасибо. Это было вовремя.

— Согласен, — мягко кивает Альваро, вновь кладя руку на мою поясницу, пока другой достаёт из кармана брюк телефон. — Энтони подъедет через пару минут, и, если позволишь, я сделаю один звонок.

— Конечно, — собираюсь сделать шаг, чтобы отойти, но он удерживает меня надавливанием ладони и затем обращается к незримому собеседнику на том конце телефона, уже приложенного к уху.

— Buenas noches, Rodrigo.[1]

Замечаю, как Альваро цепко и медленно осматривается, хотя на оживлённом Коламбус-Сёркл нет ничего такого, что могло бы вызвать подозрения. И всё же мне становится не по себе, словно в этот жаркий вечер тело пленит вьюга, сковывающая конечности ледяными цепями.

— Por si acaso, prepara el avión. Gracias.[2]

Есть в его испанском говоре нечто завлекающее и неповторимое — я не успеваю закрыть свой чуть приоткрытый от восхищения рот, когда Альваро ловит меня за наблюдением.

Можно подумать, теперь есть смысл скрывать от него свои истинные эмоции. Замёрзшее, казалось бы, навечно озеро окончательно растрескалось, надломило поверхность, и я камнем иду ко дну под безмятежно плавающими льдинами…

Звук шуршащих колёс совсем рядом вынуждает обернуться и взглянуть за плечо — я всё ещё стою, прижатая к боку договорившего Альваро, и он, осторожно огладив мою спину напоследок, тоже поворачивается и убирает телефон.

В два шага мы оказываемся у мерседеса, и в этот раз Энтони не выходит. Открыв для меня дверь, Альваро вновь озирается по сторонам: я вижу, как тонкая линия ноздрей расширяется от глубокого дыхания, а взгляд слишком колюче осматривает каждого прохожего.

— Кто такой Родриго? — тихо решаю спросить я, прежде чем сесть. Имя — единственное, что было понятно из речи, и теперь хочу убедиться в том, что Альваро не поднимает на ноги свою «кавалерию» из-за опасной встречи в ресторане. Кажется, он улавливает мой настрой.

— Мой пилот. Всего лишь, — губы кривятся в полуулыбке на долю секунды, и затем Альваро добавляет чуть строже: — Садись, не стоит мешкать.

Оказавшись в салоне, я перевариваю услышанное, снова забыв поприветствовать Смита. Правда, он сам исправляет эту оплошность — стекло между нами отсутствует:

— Добрый вечер, Джейн.

— Добрый, — сухо сглотнув, отвечаю я, не успев ничего добавить: Альваро, расстегнув пуговицу на пиджаке, усаживается рядом.

— Езжай пока по городу, Энтони. И держись центра, — отдаёт приказ ровным спокойным тоном, хотя потемневший взгляд всё ещё что-то ищет сквозь тонированное окно. — Осмотрим достопримечательности.

— Ты думаешь, что они… — я не могу договорить, украдкой взглянув на нашего водителя. С учётом того, что натворила Аманда с моим отцом, я теперь не стану доверять никому, кроме себя и Альваро.

Но он лишь на пару секунд прикрывает веки, кивая на подголовник за Энтони, и обозначает таким образом то, что тот уже в курсе. И когда успел? Наверное, обрисовал ситуацию помощнику, когда я ушла в уборную ресторана.

— Не думаю. Но осторожность ещё никогда никому не мешала. Согласна? — низким тоном неторопливо отвечает Альваро, что-то вновь проверяя в своем телефоне.

— А для чего нам твой пилот?.. — пусть вопрос и звучит глупо, я всё же задаю его, наблюдая, как Энтони нажимает на пару кнопок на панели, позволяя негромкой музыке завладеть нами.

Машина ловко лавирует в потоке, и до меня не сразу доходит, что мы будто специально объезжаем все участки с пробками.

— Пока ни для чего, — Альваро убирает смартфон, чуть нахмурившись, и затем долгим вдумчивым взглядом проходит по моему лицу, опускаясь ниже.

Скулы заливает румянцем — я чувствую жар под пальцами, дотронувшись до собственной щеки, и трусливо отворачиваюсь к бликам ночного города за окном.

Но стрела дальнейшего вопроса меня настигает, и даже вязкое молчание «до» не даёт атмосфере устаканиться, а льнущий велюровый полумрак будто сильнее стягивает нас друг к другу.

— Могу узнать, как давно ты окрестила меня милостивым хозяином? — рука Альваро вдруг неспешно перекидывается на мои плечи, и я становлюсь к нему ближе.

Невольно оцепенев на секунду и прислушиваясь к сигналам тела, которые моментально дают сбой, придвигаюсь ещё. Не только для удобства, но и потому что жду и хочу этих касаний. Надо же. Запомнил ведь нелестное обращение…

— Практически с самого начала, — стараюсь говорить уверено, но даётся с трудом — не так-то просто сохранять невозмутимость, ощущая твёрдое предплечье, прижатое к моей шее. И тем более замечая расслабленно висящую кисть мужской ладони в слишком малом расстоянии от вздымающейся под блузкой груди… — А что, иронично. Подстать тебе.

— Прелестно, — не вижу, но понимаю, что Альваро повернул ко мне лицо: его дыхание щекочет макушку. — Что-то в этом есть… Интересно, как бы звучала иная вариация?

— Что ты имеешь в виду?..

Льну к нему ещё немного, чтобы не дать громкости разговора стать выше. Спина покрывается мурашками, когда Альваро вдыхает запах моих волос.

— И при иных обстоятельствах, — шёпот касается уже уха, когда он склоняет лицо ниже, щекой параллельно к моей.

Лёгко дёрнув обнимающей рукой меня к себе, Альваро окончательно схлопывает остававшееся на середине сидения расстояние между нами — частью спины и боком я полностью вжата в его рёбра и теперь запросто могу положить затылок на широкую грудь в белоснежной рубашке. Что в итоге и делаю, не справляясь с дурманящим головокружением, как только та самая его ладонь начинает бесстыдно дотрагиваться до блузки…

— Каких, чёрт возьми?.. — на выдохе еле шепчу я, закрыв веки и облизывая губу, когда Альваро без раздумий сжимает правое полушарие — вся его обнимающая меня за шеей рука чувственно напрягается.

Хочется увидеть это самой, а не ощущать под слоями тканей, но вариантов нет — мы и так не одни, о чём я очень переживаю, поглядывая на уверено ведущего Энтони. Будет крайне неловко, если он обернётся или взглянёт в зеркало заднего вида.

Весь сегодняшний день с его спектром событий перестаёт иметь значение. Терзания и боль отступают, как неведомые звери в заросли джунглей, намереваясь когда-то — очень скоро — выйти вновь и уже беспощадно напасть, но я не хочу думать об этом. Есть только аромат духов Альваро, ставший частью моей сути, пробирающий до дрожи взгляд собственника и алчные прикосновения. Есть только я, взметнувшая в воздух белый флаг и желающая его до тока по коже.