– Давай, – соглашается Монссон.

– Перезвоню, как смогу.

– Я тоже.

И, отключившись, Монссон сворачивает на шоссе Эссингеледен.

* * *

Отношения между начальницей городской полиции и начальницей Государственной уголовной полиции складываются неплохо. Они просто стараются не пересекаться. Две женщины в мужской структуре, две карьеристки, окруженные бюрократами, и два опытных полицейских на административных должностях. Им явно есть чему поучиться друг у друга. Но Экблад и Ульссон оказались совершенно несовместимы. Речь тут скорее идет о личностных противоречиях, чем о женской конкуренции.

– Черт! – первая реакция Ульссон.

Экблад не слышит в голосе Ульссон ни капли удивления, только ярость.

– Ты что, знала об этом?

– Это наше дело, Кайса, – Ульссон отклоняется от ответа. – Мы займемся этим. Прикажи твоим людям перекрыть подъездные пути, пусть подъедет пара машин с мигалками. А мы возьмем на себя остальное.

– Извини, но я не знаю… Это происходит прямо сейчас – почти под носом у полицейских, там участок в двух шагах. Будет быстрее, если мы завершим это дело, чем вы попытаетесь его перехватить.

– Мы работаем с этим уже месяц, Кайса. Вы это дело не потянете.

– Месяц? – восклицает Экблад. – Не поставив меня в известность?

Ульссон секунду молчит, а потом говорит:

– Но это не твое дело.

Экблад взрывается. Едва сдерживая ярость, она объясняет так ясно, как будто разговаривает с пятилеткой, что любое ограбление, которое планируется в Стокгольме, имеет непосредственное отношение к начальнице городской полиции. Если Ульссон этого не понимает, на следующем заседании правления полиции нужно будет поставить всех в известность, что начальница уголовной полиции не умеет читать.

– Кайса, я… – начинает Ульссон.

Но Экблад отсоединяется, не дослушав. Она все еще в постели, но теперь в бешенстве срывает одеяло и идет в ванную. Оттуда слышит, как звонит телефон – сначала мобильный, а потом домашний. Но не подходит. Спускаясь в гараж, она ощущает, что гнев, возможно, скоро уляжется.

Из машины она звонит Монссону отчитаться об обстановке. Он может подтвердить слова охранника: грабители все еще в здании. В полицейском автобусе на заправке напротив G4S уже устроен командный пункт.

– Здесь уже полно народу. Пора входить? – спрашивает Монссон.

Хороший вопрос.

На дисплее высвечивается входящий вызов. Экблад решает, что должна ответить.

– Оставайся на линии.

Это Тереза Ульссон.

– Кайса, мы ошиблись, – говорит она без обиняков. – Мы недооценили ситуацию. Конечно, следовало поставить вас в известность. Но теперь уже как есть, нам нельзя терять время. Ты ведь знаешь Каролин Турн из отдела расследований? Она уже месяц работает с этим делом. Она знает, кто сейчас в здании в Вестберге. У нее больше всего ресурсов разрешить эту ситуацию. Экблад вздыхает:

– Ладно. Я только что говорила с Дагом Монссоном. Он устроил командный пункт у здания в Вестберге.

– Тогда я скажу Турн связаться с Монссоном и полицейскими на месте.

Экблад снова вздыхает и переключается на Монссона, чтобы сообщить ему плохую новость.

75

05.21

Через толстую обивку кресла Каролин Турн чувствует настойчивую вибрацию телефона, хоть и не слышит звонка. Она снимает наушники, болтовня Петровича пропадает, и смотрит на дисплей: звонит начальник уголовной полиции Тереза Ульссон.

Отвечая, Турн чувствует, как в кровь выбрасывается адреналин.

– Доброе утро.

– Они перенесли ограбление на неделю, – слышится сосредоточенный голос Ульссон. – Ограбление происходит сейчас.

Турн тут же все понимает. В голове эхом раздается голос Петровича.

Пятнадцатое сентября. Вот почему он проговорился. Вот почему он называет эту дату не один раз. Это ведь его единственная ошибка.

Но это не промах. Он их обманул.

– Это происходит прямо сейчас, – повторяет Ульссон. – Поезжай в G4S в Вестберге. Набери мне из машины.

Каролин Турн бросается в прихожую.

– Подожди!

– Да?

– Ты подняла вертолет? – кричит Турн в трубку, выбегая на лестницу.

Тишина в трубке служит ответом.

– Быстро поднимай вертолет! Сейчас же!

76

05.22

Все проходит лучше, чем он предполагал.

По дороге из Фрескати в Вестбергу ему пару раз пришлось закрыть глаза, чтобы сосредоточиться и побороть панику, которая была готова распространиться по телу так же быстро, как капля крови в стакане воды. Оба раза получилось. Потом все было спокойно.

Высадив грабителей со всем снаряжением, Джек Клюгер поднимается выше. Полосы тяжелых туч плывут по небу, четко очерченные лунным светом. Далеко внизу сверкают острова Эссинген и Альвик по ту сторону темных вод озера Меларен. На северо-востоке видно промзону Лильехольмена и безлюдные офисные здания, фасады которых подсвечены яркими логотипами всевозможных компаний.

Задача Клюгера – экономить топливо. Они договорились, что все дело займет десять-пятнадцать минут. Хотя они вылетели с неполным баком, запас еще есть.

Он немного опускает вертолет, когда замечает первый полицейский автомобиль. Кружащиеся синие огни как будто парят над землей.

Как и сказали Малуф и Сами, машина появляется со стороны ближайшего полицейского участка. Она сворачивает на улицу Вестберга-алле, а за ней едет второй автомобиль.

Клюгер видит их с высоты, два синих огонька в темноте ночи. Когда первый автомобиль вдруг вздрагивает и останавливается, Клюгер знает почему. Петрович рассказал ему о цепях с шипами.

Американец видит, что и второй автомобиль тормозит, но не может определить, прокололись ли и у него шины. И в то же время он замечает ожерелье синих огней на шоссе из Стокгольма. Они поедут через район Мидсоммаркрансен и застрянут на шипах там.

* * *

Когда после высадки прошло десять минут, Клюгер еще немного снижает вертолет, и теперь он жужжит у самой крыши. Цепи с шипами задержали полицию, но, судя по наплыву автомобилей и синих огней, препятствие преодолено. Машины прибывают и с севера, и с юга. Он потерял им счет. Они останавливаются на достаточном расстоянии от здания, и Клюгеру кажется, что у заправки в ста метрах от входа разбили что-то вроде базы.

* * *

Ему удобно в вертолете, за рычагами. Непонятно, почему он так нервничал – это же как кататься на велосипеде. Он ничего не забыл: на самом деле, он забыл слишком мало. Когда он летит по темному небу, ему кажется, что он никогда не покидал Афганистан.

И вдруг у него начинает посасывать под ложечкой.

Он закрывает глаза, пытаясь отогнать воспоминания. Еще и еще раз.

Он не хочет помнить.

Он облетает здание, чтобы занять себя чем-то.

Он испытывает смутную тревогу, что полицейские откроют огонь. За почти два года в Швеции он понял, что к оружию здесь прибегают только в самых крайних случаях. Но он представляет легкую мишень – вот почему он старается прижаться к зданию: вряд ли они решатся стрелять,