— Нам не удастся от них сбежать, отец-настоятель.

Он бросился к ней и схватил ее за руки.

— Они нас не заметят. Мы прикинемся, будто идем по делам. Они не станут задавать нам вопросов.

Кларисса не знала, что ответить на этот бред, но ей не пришлось отвечать. В дверь ввалились три вражеских воина. У двоих были жирные длинные волосы, а третий был обрит наголо — но все трое носили густые бороды. У каждого в левой ноздре сверкало золотое кольцо.

Бритоголовый схватил настоятеля за седые волосы и оттянул ему голову. Настоятель взвизгнул.

— Ремесло? Ты владеешь каким-нибудь ремеслом?

Настоятель, глядя в потолок, умоляюще протянул руки.

— Я настоятель. Богослужитель. — Он провел языком по губам и выкрикнул: — И книги! Я отвечаю за книги!

— Книги? Где они?

— Архив в библиотеке. — Он вслепую ткнул пальцем. — Кларисса знает. Кларисса может вам показать. Она с ними работает. Она вам покажет. Она за них отвечает.

— Ремесла, значит, нет?

— Богослужитель! Я богослужитель! Я буду молиться Создателю и добрым духам за вас! Вот увидите. Я богослужитель. Не нужно пожертвований. Я помолюсь за вас. Даром!

Бритоголовый еще сильнее оттянул настоятелю голову и длинным ножом перерезал ему горло. Теплая кровь брызнула Клариссе в лицо.

— Нам не нужны богослужители, — спокойно сообщил бритоголовый мертвецу и отшвырнул тело настоятеля в сторону.

С расширившимися от ужаса глазами Кларисса смотрела, как кровь расползается по коричневой рясе отца-настоятеля. Она знала его почти всю жизнь. Много лет назад он приютил ее, спас от голодной смерти и подыскал работу в библиотеке. Он сжалился над ней, потому что она не могла найти себе мужа и ничего не умела — только читать. Не многие умели читать, но Кларисса умела, и это умение обеспечило ее куском хлеба.

А то, что приходилось терпеть прикосновения толстых пальцев отца-настоятеля и его слюнявые поцелуи, было бременем, которое она вынуждена была выносить, если не хотела умереть от голода. Гордость не сделает человека сытым. Это еще не самое страшное — многим женщинам приходится куда хуже. Отец-настоятель хотя бы ее не бил.

Кларисса никогда не желала ему зла. Только хотела, чтобы он оставил ее в покое. Она никогда не желала ему зла. Он приютил ее, дал еду и работу. От других ей доставались только тычки.

Бритоголовый подошел к ней. Он оглядел ее с ног до головы. Ощупал талию. Кларисса вспыхнула от унижения.

— Вставь ей кольцо, — бросил он одному из других воинов.

На мгновение Кларисса не поняла, о чем речь, но, когда длинноволосый дикарь подошел к ней, она задрожала. Кларисса боялась, что начнет кричать, и хорошо знала, что они сделают с ней, если она будет сопротивляться. Кларисса не хотела, чтобы ей перерезали глотку, как аббату. Или раздробили череп, как Гасу. Благой Создатель, она не хочет умирать!

— Какое, капитан Маллок?

Бритоголовый еще раз взглянул на Клариссу.

— Серебряное.

Серебряное. Не медное. Серебряное.

Она едва не рассмеялась. Эти люди оценили ее выше, чем собственные соплеменники. Пусть в качестве рабыни, но они признали ее ценность.

Не золото, сказала она себе. Конечно, не золото. Но и не медь. Ее сочли достойной серебряного кольца. Какая-то часть души Клариссы содрогнулась от отвращения к собственному тщеславию. Но что еще теперь у нее оставалось?

Воин, от которого несло потом, кровью и копотью, продел ей в губу серебряное кольцо. Кларисса тихо охнула от боли. Наклонившись, он зажал кольцо кривыми желтыми зубами.

Кларисса забыла даже стереть кровь с подбородка, потому что капитан Маллок снова поглядел ей в глаза:

— Отныне ты — собственность Имперского Ордена.

Кларисса подумала, что вот-вот упадет в обморок. Разве может человек быть чьей-нибудь собственностью? И тут со стыдом поняла, что всю жизнь, по сути, она была собственностью настоятеля. Конечно, он был добр с ней, но все равно считал ее своей собственностью.

Только от этих зверей доброты ждать не приходится. Скоро бессильные потуги отца-настоятеля покажутся ей безоблачной жизнью. Но хотя бы не медь. Кларисса не понимала, почему для нее это так важно, но чувствовала, что это важно.

— У вас тут есть книги, — сказал капитан Маллок. — Пророчества тоже?

Отцу-настоятелю надо было держать рот на замке — но и Кларисса не собиралась умирать ради каких-то там книг. К тому же эти люди все равно их найдут. Ведь архив так и не спрятали. Все были уверены, что город выстоит.

— Да.

— Император желает, чтобы все книги были доставлены к нему. Ты покажешь нам, где они.

Кларисса сглотнула.

— Конечно.

— Как жизнь, ребята? — раздался от двери дружелюбный голос. — Все в порядке? Похоже, вы знаете свое дело.

Воины обернулись. В дверном проеме стоял могучий старик. Густые седые волосы свисали на широченные плечи. На нем были высокие сапоги, коричневые штаны и кружевная белая рубашка под расстегнутым темно-зеленым кафтаном. Толстый темно-коричневый плащ едва не касался пола. У бедра в изящных ножнах висел меч.

Это был пророк.

Капитан Маллок вперился в него взглядом:

— Ты кто такой?

— Человек, которому нужна рабыня. — Отодвинув одного из воинов плечом, пророк подошел к Клариссе. Он взял ее за подбородок своей огромной рукой и повертел ее голову из стороны в сторону. — Эта сгодится. Сколько вы за нее хотите?

Капитан Маллок ухватил старика за камзол.

— Рабы принадлежат Ордену! Они все — собственность императора!

Пророк двумя пальцами убрал его руку.

— Поосторожнее, дружище. У тебя руки грязные.

— Сейчас они будут в крови! Ты кто? Какое у тебя ремесло?

Один из воинов приставил нож к ребрам пророка.

— Отвечай капитану или умри. Какое у тебя ремесло?

— Оно для вас интереса не представляет, — отмахнулся пророк. — Ну, так сколько хотите за эту рабыню? Я могу хорошо заплатить. Я никогда не лишаю людей возможности заработать.

— У нас и так хватает добычи. — Капитан посмотрел на воина, который вставил Клариссе кольцо. — Убей его.

Пророк небрежно выставил руку.

— Я не желаю вам зла, ребята. — Он наклонился к ним ближе. — Может быть, передумаете?

Капитан Маллок открыл рот, но замер, не издав ни звука. Кларисса услышала, как в животах у всех троих воинов что-то забулькало.

— В чем дело? — поинтересовался пророк. — Вы нездоровы? Ну, так как насчет моего предложения, парни? Сколько вы за нее хотите?