Я стряхиваю Тьму с кончиков пальцев и подавляю желание нестись дальше очертя голову.

Те, кто это сделал, еще могут быть здесь, и если я потороплюсь, у моих «рогатых попутчиков» может быть роскошный ужин из трех блюд.

Я обхожу дерево по широкой дуге и бросаю последний взгляд на сломанного парня.

У него удивленное выражение лица — он до последнего не понимал, что происходит. Какая-то сила швырнула беднягу так сильно, что его позвоночник треснул, как сухая соломинка.

Присаживаюсь, провожу пальцами по знакомым выбоинам в земле. За травой их почти не видно, но под пальцами явственно ощущаются ровные впадины.

Механикусы.

Хаос их побери!

И это все объясняет — и вырванное, словно травинка, дерево, и труп мальчишки. Видимо, он несся со всех ног, чтобы предупредить своих.

Я устремляюсь дальше и замок Ферфаксов начинает маячить за стволами ив.

А, одновременно с его появлением, «всплывают» и новые следы.

Трупы воинов с гербом Ферфаксов на нагрудниках.

Большинство их них просто сломаны, как брошенные куклы, некоторые беспощадно вдавлены в землю. У одного голова раздавлена, словно яичная скорлупа, у другого нет обеих рук — их я нахожу чуть дальше, разбросанными, словно кровавые семена.

Это точно механикус.

Я видел этих громадин в действии, и знаю, на что они способны. Благодаря их мощи и неуязвимости, Эвин выигрывал войны и подавлял восстания.

Но Механикусы — секретная разработка Артании.

Их создали наши волшебники.

Эти машины никогда не доставались врагам, вплоть до полного уничтожения, система которого встроена в «мозг» машины. Однажды, когда мы сражались с Воздушными Лордами и те нещадно бомбили нас взрывающимися колбами, один механикус получил серьезные повреждения. Парень, управляющий им, взорвал машину вместе с собой.

Потому что это — секретное предписание всем «пилотам».

И, наконец, у механикусов — особое горючее. В нем есть Аспект, который можно получить только здесь, в Артании. Вся его добыча засекречена и контролируется Тайным советом и Эвином лично.

Значит ли это, что среди нас есть предатели?

Пока иду дальше, стараюсь хоть как-то структурировать все это в своей голове.

Вариантов может быть множество, но я пока не хочу думать о самом плохом, ведь тогда мы все что-то очень сильно пропустили.

На замок напали.

Неожиданно, свалились как гром среди ясного неба.

Это особенно заметно по расположению тел на ступенях центральной лестницы — они сломаны, на большинстве нет даже нагрудников. Охрана не успела подняться по тревоге, но даже если бы все они вооружились до зубов — это все равно ничего бы не дало, потому что броню механикусов невозможно пробить простыми мечами и копьям.

Двери замка просто снесены с петель.

Тяжелые кованые двери, обитые листовым железом толщиной в мизинец.

Проклятье!

Я знаю, что не найду здесь живых, но все еще на что-то надеюсь.

Кто-то или что-то вело за собой эту маленькую смертоносную армию.

Кто-то достаточно сильный и незаметный для нас всех.

Кто-то, что все это время был у нас под носом, видел, слышал, знал и мог легко опережать нас на шаг или два.

Внутри замка словно прошел ураган — стены разбиты, посуда превратилась в стеклянную крупу. Картины, дорогие вазы и струнные гобелены — все это тлеет и догорает, но я до сих ор не слышу запаха. Это место должно было сгореть о семи свидетельствами. И прошло бы еще много дней, прежде чем кто-то хватился бы, почему и куда исчез граф Ферфакс.

Мой внутренний циник не может не похвалить этот план.

Он безупречен.

С одним «но» — каждый план, даже самый идеальный, всегда может испортить одна хаотичная переменная.

В данном случая эта переменная — я.

Мне приходится потратить несколько часов, чтобы залезть в каждый угол, сунуть ос в каждую щель и попытаться найти невидимые следы этого загадочного интригана.

Почему же граф Ферфакс, Бездна все сожри?!

Что такого узнал граф, что весь его замок едва ли не сравняли с землей? Я давно не припомню таких жестоких расправ, и последняя на моей памяти принадлежала… дохлому герцогу.

Я в такие совпадения не верю.

На третьем этаже, в большой гостиной, от которой теперь остались только сломанные стены и груда испорченной мебели, мое внимание привлекает длинный алый след на полу. Кровь есть, а трупа — нет.

Я иду по нему, как взявшая след ищейка.

След сначала обрывается, но потом появляется снова, уже около разбитого окна. Я вижу алые разводы на острых гранях стекла, выглядываю наружу и, немедля, спрыгиваю на широкий парапет — след продолжается.

Он ведет меня к балкону, оттуда — в комнату, которая, судя по убранству, могла принадлежать молодой девушке: розовая, когда-то наверняка очень красивая постель с роскошным балдахином, который дожирает огонь, разбитые зеркала в золоченых рамах, вывернутый наружу полный гардероб красивых платьев.

След обрывается как раз у него.

Но трупа нет. Н же не мог испариться, хотя вероятность, что человек, потерявший такое количество крови, вдруг исцелился и пошел своими ногами, равна нулю.

Где-то здесь есть скрытый проход или ниша, или потайная комната, и мой невидимый поводырь наверняка там. Едва ли живой.

Найти его — дело нескольких минут.

Кнопка, замаскированная под часть красивой лепнины, убирает иллюзорную заднюю стену шкафа, за которой оказывается маленькая ниша — несколько метров в обе стороны.

— Ни с места… — хрипит Риванна Ферфакс и направляет мне в лицо маленький ручной арбалет.

В моей жизни бывало разное.

Я видел полудохлых парней, которых вытаскивали с поля боя с выпотрошенными кишками, и видел, как они потом выживали и снова брались за мечи. Видел здоровенных мужиков, которые подыхали от укуса какой-то мошки. Видел, как из животов маленьких девчонок на свет появлялись здоровые близнецы, а крепкие взрослые женщины умирали, так и не разрешившись от бремени.

Но, Хаос все задери, я никогда не видел, чтобы мертвецы вставали из моги в первозданном виде!

Тем более, когда я собственными глазами видел, что в могилу класть было нечего — от тела Риванны не осталось ничего. Совсем. Потому что его разложила проклятая Соль смерти!

— Герцог Нокс. — Рука с арбалетом дрожит, но Риванна не может поддержать ее второй, потому что прижимает ею бок. Судя по толчкам крови, которая просачивается сквозь ее изодранные пальцы с немилосердно вырванными ногтями, она должна была умереть еще несколько минут назад. — Или… кто-то другой? Сделаете еще хоть шаг и, клянусь всеми Светлыми богами, я всажу болт вам в лоб.