в свете лампы. В своей маленькой руке он держал хлыст для верховой езды, который Грей выхватил у него и поднял на незваных гостей в жалкой демонстрации неповиновения.

- Консул Грей, - ответил Хэл на его приветствие, направив клинок Нептуна на своего предателя.

‘Кто-то идет, Гандвэйн, - сказал Аболи. Они услышали топот ног по каменным ступеням и поняли, что крик Грея кого-то насторожил.

Раздался двойной стук в дверь, и оттуда раздался чей-то голос. - Консул! Все ли в порядке? Консул?’

Грей перевел взгляд с Аболи на Хэла, на острие шпаги, висевшей в нескольких дюймах от его пупка, а затем на дверь, и его лицо застыло от страха и нерешительности.

- Помоги мне! - выпалил он. Дверь распахнулась, и в спальню с обнаженными мечами ворвались двое мужчин в плащах.

Аболи бросился на одного из них, обхватил его за шею и оттащил назад, а Хэл вскинул шпагу, чтобы парировать удар, нацеленный ему в лицо. Клинки запели, и прежде чем стражник успел нанести еще один удар, Стэнли ворвался вслед за ним, вонзив нож ему в почку, прежде чем перерезать горло в брызгах крови. Стражник рухнул, его одежда стала багровой, а из разорванного горла на половицы хлынула кровь. Затем Стэнли снова повернулся к кровати и сердито посмотрел на мальчика, который забрался обратно под шелковое покрывало и натянул его на голову.

У самой двери Аболи закончил душить второго охранника, чей распухший язык торчал у него между губ. - Иди с Аллахом, - тихо сказал Аболи, осторожно опуская тело на землю.

А консул Грей обмочился. Его струя мочи разлилась по полу и по ноге, и он был слишком напуган, чтобы даже понять, что он сделал.

‘Где Юдифь? Куда они ее увезли?- Спросил Хэл, приставляя острие шпаги к выпирающему животу консула. Аболи закрыл дверь спальни и встал, прислонившись к ней спиной.

Грей даже не пытался отрицать, что ему известно о похищении Юдифи. Он, должно быть, знал, что теперь уже слишком поздно для всего этого. Однако он, похоже, не собирался раскрывать все подробности. Капли пота катились по его лицу, а мясистые щеки дрожали. Но он ничего не говорил.

Хэл хлестнул его рукоятью шпаги по лицу, и Грей споткнулся, но его большие ноги не подкосились. Он снова выпрямился во весь рост, и на его левой щеке уже расцвел синяк.

‘Куда они увезли Юдифь? - снова спросил Хэл.

На этот раз Хэл ударил Грея кулаком в правый висок.

Грей пошатнулся, а когда вновь обрел равновесие, глаза его были широко раскрыты от страха.

‘Ты хочешь убить меня, Хэл, не так ли?’- сказал он.

‘Я больше не буду спрашивать, сэр, - сказал Хэл. - А теперь расскажи мне, что Канюк и его люди сделали с Юдифь?’

‘Это займет слишком много времени, - сказал Аболи.

‘К черту тебя, Кортни’ - прорычал Грей, наконец обретя мужество. А может быть, он уже потерял всякую надежду пережить эту ночь.

Хэл поднял рукоять шпаги, чтобы снова ударить человека.

- Подожди, Гандвэйн’ - сказал Аболи. Хэл опустил шпагу и посмотрел на своего спутника. - ‘Я могу заставить его рассказать тебе все, что ты хочешь знать.’

Хэл колебался, но Аболи настаивал: - Капитан, мы пробудем здесь всю ночь, если вы не дадите мне уговорить его заговорить.’

Хэлу ничего так не хотелось, как вонзить острие шпаги Нептуна в сердце консула, но это не спасло бы Юдифь, и он попытался подавить ярость, которая горела в нем. - Он весь твой, Аболи.’

Аболи подошел к стулу у кровати, на котором лежали аккуратно сложенные рубашка и бриджи консула. Он отрезал полоску от рубашки и засунул ее в рот Грею, тыча большим пальцем, пока она не оказалась вся внутри и консула не вырвало. Он выдвинул стул на середину комнаты и усадил на него мужчину, прежде чем оторвать еще несколько полосок от хлопчатобумажных простыней. Он скатал их в тонкие веревки и привязал ими ноги консула к ножкам кресла. Хэл знал, что задумал Аболи. Он взял собственный пояс Грея и с его помощью связал ему запястья за спинкой стула.

Грей уставился на Хэла распухшими глазами. Теперь вся левая сторона его лица стала темно-фиолетовой как цвет портвейна, а толстые ноги дрожали на спинке стула.

Присев позади сидящего консула так, чтобы он почти не был виден, Аболи принялся орудовать своим ножом. Грей закричал, но это был всего лишь сдавленный булькающий звук из-за кляпа, заполнявшего его рот, и Аболи хмыкнул, заставляя лезвие пробить кость. Когда все было сделано, Аболи поднял руку, и Хэл увидел кончик толстого пальца консула, зажатого между указательным и большим пальцами африканца. Затем Аболи встал и обошел вокруг кресла, чтобы показать консулу кусок его собственного пальца, плоть и кость.

‘Расскажи капитану все, что он хочет знать, мистер Грей, - сказал Аболи. - ‘Или ты предпочитаешь играть в слепого и немого? Может быть, мне следует отрезать тебе язык и выколоть глаза? Тогда бы ты не играл.’

Грей кивнул, отчаянно показывая, что сейчас заговорит. Аболи положил отрезанный палец на пол на виду у всех и вытащил кляп изо рта Грея. Консул выглядел так, словно вот-вот потеряет сознание. Хэл взял с комода кувшин с вином и поднес его к губам. Грей пил, брызгал слюной, и вино лилось по его волосатому жирному животу.

‘Куда Канюк увез Юдифь? - спросил Хэл, и на этот раз Грей кивнул с таким видом, как будто хотел только одного - рассказать Хэлу все.

- Правда, капитан Кортни ... - Грей многозначительно уставился на кувшин с вином, стараясь заглушить боль, и Хэл влил ему в глотку еще один стакан. - Правда в том, - продолжал Грей, тяжело дыша, - что ты никогда больше не увидишь эту черную сучку. Принц Джахан захватил ее и продаст на ежемесячном невольничем рынке здесь, на Занзибаре. Именно там выставляются на аукцион все лучшие рабы и самые красивые вещи. - Он пристально посмотрел на Хэла, его лицо теперь было бледным и скользким от пота, а затем сказал: - Как только она будет продана, вы никогда ее не найдете. Покупатели приезжают со всего Леванта, Северной Африки и даже Индии, так что она может оказаться в