Эстер поджала губы, потом посмотрела на меня и покачала головой:

— Я просто выставила телефон из кабинки. Сама выглянуть побоялась. — Она потерла лоб. — Все боятся посмотреть на…

— На что? — спросила Наоми.

— На давнюю историю. — Эстер закрыла лицо руками и заплакала. — Вы складываете пазл, а половины картины у вас нету.

— А кто на этой половине? Муры?

— Эти святые Муры…

— Какое они имеют отношение к убийству Мартина?

— Мартин их не убивал, — с пылом заявила Эстер. — Это самое главное.

Я кивнул:

— Мне он сказал то же самое.

— Сказал? Тебе?

— Последние его слова перед смертью. Очень важные для него, Эстер.

— С Морозилкой уже разговаривали? — спросила она.

— С морозилкой?

— Мартин ее так называл. Бывшую жену.

— Его же убил мужчина, мы посмотрели твое видео.

Эстер покачала головой:

— Она его не убивала, но вам нужно поговорить с ней, если хотите узнать, кто убийца.

— Ты имеешь в виду миссис Вик?

Эстер ехидно ухмыльнулась, обмякла на кровати и закрыла глаза:

— Топайте к Морозилке. Найдете там застарелую плесень, возвращайтесь, поговорим.

Бывшая жена Мартина Вика работала в «Держи пари» — букмекерской конторе в Солфорде[21], у автомагистрали А6. Судя по сидящим под навесом бомжам, место не то чтобы приносило удачу, но это не останавливало многочисленных посетителей, решивших сделать ставку в последний момент. Было почти десять вечера, а в конторе царил знакомый ажиотаж.

Последний шанс. Который может переломить ход событий.

По дороге Наоми набрала номер, который мы накануне нашли в телефоне Кевина Блейка. Сьюзен в общих чертах подтвердила сказанное Блейком. Она была замужем за Виком меньше двенадцати месяцев больше двенадцати лет назад. Они расстались до убийства Муров и с тех пор, по заверениям Сьюзен, не общались. Она не понимала, зачем нам понадобилось беседовать с ней сейчас. Наоми изо всех сил пыталась придумать довод поубедительнее. На самом же деле мы ничем не отличались от посетителей, жаждущих поставить все равно на кого.

На многократных победителей, явных фаворитов, темных лошадок или аутсайдеров, чьи шансы — один на миллион.

Просто от отчаяния.

Мы ждали, когда рассосется очередь и игроки один за другим уйдут обратно в дождь. Сьюзен сразу опознала в нас полицейских. Она поглядывала на нас, пока не ушел последний посетитель. Потом открыла дверь надежно защищенной кассы, прошла мимо нас и заперла входную дверь. Опоздавший посетитель забарабанил по стеклу, недоуменно глядя то на Сьюзен, то на часы.

Она пожала плечами и вернулась к нам.

— Всегда хотя бы один да опоздает, — сказала Наоми.

— Да если бы один.

Сьюзен без стеснения разглядывала нас с ног до головы. По работе ей приходилось быть наблюдательной, и эта профессиональная черта проникла в повседневную жизнь. У нее был острый взгляд, острые ногти, и от нее пахло табачным дымом. После вчерашнего от этого запаха меня подташнивало. Сьюзен достала сигарету и зажала ее между пальцами, намекая на то, чтобы мы были краткими.

— Спасибо, что согласились с нами встретиться, Сьюзен.

— Зовите меня Сьюз, — сказала она. — Я не имела ничего общего с Мартином с тех пор, как он совершил то, что совершил. Да даже раньше.

Табачный дым словно бы иссушил ее голос, лицо и даже характер. У меня в горле запершило за компанию.

Наоми снова взяла на себя инициативу:

— Новость о его смерти, наверное, всколыхнула воспоминания?

— Он убил троих детей, — спокойно сказала Сьюзен. — А что дальше… Свечку не держала. А если бы держала, то первой бы его подожгла.

— Значит, между вами не было любви?

— Никакой, красавица. Если вы приехали спросить, где я была…

— Ничего подобного.

— Я была здесь допоздна, потом с матерью.

— Мы знаем, что Мартина убил мужчина. Его видели. Если вы правда не общались двенадцать лет, то у нас нет причин вас подозревать.

— Ни словом не перекинулись с тех пор, как он подписал документы о разводе.

— Пришлось, наверное, в лупу рассматривать его подпись…

Сьюзен кивнула:

— Я помогала ему расписаться. Мартин почти не учился в школе. Но если я вне подозрений, зачем вы здесь?

— Как вы познакомились? — спросила Наоми.

— Он перестраивал мансарду над моим магазином. Я мечтала подняться уровнем повыше. — Она горько усмехнулась. — Сбылось, как видите. Мой первый гражданский муж, Ал, помог открыть магазин. Хороший был человек, погиб в аварии. — Она произнесла эти слова с расстановкой, как нечто очень значимое.

— Сочувствую, — сказала Наоми.

— Мне польстило, когда через год меня пригласили на свидание. Если честно, не скажу, что мы с Мартином так уж понравились друг другу. Ему больше по душе была кочевая жизнь. А я была домоседкой.

— Но вы решили пожениться? — спросила Наоми.

— Я забеременела, — ответила Сьюзен и, увидев вопросительное выражение на лице Наоми, добавила: — Детей нет. Я потеряла ребенка, но мы уже почти пошли к алтарю. Я знала, что совершаю ошибку.

— Знакомое чувство, — сказал я.

— Ну я и уговорила себя на свадьбу. Подумала, что после смерти Ала и малыша меня это утешит. Однако черная полоса на этом не закончилась.

— Вы снова вышли замуж? — Я покосился на обручальное кольцо у нее на пальце.

— Нет. — Сьюзен покачала головой. — Сюда приходят всякие доходяги. Надеются, что кто-то захочет их выслушивать и тратить на них оставшуюся жизнь. Так что мне с кольцом проще. — Она замялась. — После Мартина я не смогла бы снова выйти замуж.

— Не вините себя за то, что он совершил, — сказал я.

— Винить себя? — хохотнула Сьюзен. — Ох уж эти ваши новомодные штучки. Нет, со мной все по старинке. Когда Мартин от меня ушел, я уже была бракованным товаром.

— Не понимаю…

— Детей не могла иметь, — пояснила она.

— Из-за выкидыша? — мягко поинтересовалась Наоми.

Сьюзен молча разглядывала незажженную сигарету.

— Как я уже говорила, Мартин любил кочевую жизнь. Но иногда привозил что-нибудь домой. В моем случае — хламидиоз. Воспаление привело к непроходимости труб. — Она поглядела на стеклянную дверь за моей спиной. — Как я уже сказала, сплошная невезуха.