Я облегченно вздохнул.

– Ярослав, там в дверь звонят. – Я покосился на стоящего в двери ванной Батона, который с самым независимым видом уминал за обе щеки бутерброд с двумя типами колбасы, сыром и кусочками консервированной сайры сверху. Оставалось только удивляться двум вещам: как он не лопнет, ибо за утро это уже был третий подобный бутерброд, а также каким макаром ему удается удержать все это продуктовое наслоение на куске хлеба.

– Наверное, Серега, – вздохнул я, вытер остатки бритвенного крема и напялил майку.

Вообще, поход к полковнику стоил мне кучи нервных клеток и пяти чашек пантелеевского чая, что были выпиты мной по возвращении. Судя по тому, что Серега от меня не слишком отставал в поглощении сего напитка, нервничал он ничуть не меньше, хотя виду особо не подавал.

И все же обещание полковника помочь давало нам хоть какую-то надежду, иначе, чую, придется мне Ирен каждый месяц посылать букет цветов, чтобы, значит, молоко ароматнее было.

– Привет, – сказал Сергей, зашел в квартиру и пожал мне руку. – Как настроение?

– Да вроде ничего. Ты с новостями?

– Угу, – кивнул тот. – Пойдем в комнату.

– Лучше на кухню, – буркнул я. – А то Ирен спит еще.

– Спит? Так уже почти двенадцать. – Крайнов удивленно вскинул брови.

Я в ответ только пожал плечами. Действительно, не рассказывать же Сереге, что она до полуночи смотрела телик, донимая меня различными вопросами: что, как, почему и как работает продаваемая вот этой теткой суперфиговина, с помощью которой можно стать очень стройной, причем без особого усилия. Я посмотрел на демонстрируемый на экране тренажер, явно изготовленный из деталей оставшихся на складах старых велосипедов «Урал» и списанных байдарок (причем все это продавалось по цене автомобиля «КамАЗ»), после чего объяснил магичке, что данный предмет очень хорошо работает только в случае взваливания его на шею и бега до ближайшего пункта приема металлолома. Причем результат прямо пропорционален количеству перенесенных предметов. Девушка задумалась, а я быстренько переместился на лежащий у стеночки и специально купленный мною в ближайшем хозмаге полосатый матрасик, прикинувшись активно спящим. Ну, в смысле принялся так усиленно похрапывать, что аж фужеры в серванте зазвенели.

– Ладно, тогда обсудим пока с тобой. – Мы прошли на кухню, где уже суетился Пантелей, заваривая чайничек и расставляя на столе кружки.

Сергей уселся на табуретку и, бросив взгляд на домового, завистливо вздохнул:

– Хорошо тебе, тут вон Пантелей, в комнате красавица неземная спит…

– А ты не завидуй, – буркнул я.

– Просто жениться вам надо, – поддакнул Пантелей, наливая гостю в кружку ароматно пахнущей заварки. – Будет в хате любава, будет и порядок в хозяйстве, да и тоска с сердца уйдет.

– А он у тебя еще и философ, – усмехнулся Сергей.

– Нет, – мотнул головой домовой. – Я не имею отношения к сим заморским мудрецам, хотя некие их труды, признаюсь, и почитывал. Однако настоящая жизнь – это лучшая книга. А ну, брысь, нечисть лохматая, и так уже с самого ранья жрешь, запасов никаких не хватит, – последнее уже относилось к Батону, который, несмотря на три супербутерброда, все это время крутился возле холодильника и, заметив, что мы отвлеклись, быстро открыл дверцу, почти полностью исчезнув в его нутре.

А надо сказать, что в связи с тем, что Батон буквально выкашивал продукты в закромах нашей квартиры, причем не брезговал даже редиской и морковкой, я принял решение ограничить его доступ к оным. Котейка, конечно, принялся возмущаться; дескать, ест мало, все это наговоры и вообще похудел он тут, ажно смотреть страшно, ребра так и выпирают. Мы с Ирен переглянулись, затем уставились на кота, который, возмущаясь, размахивал колбаской сырокопченой, изредка ее надкусывая, дабы перевести дух. Не знаю, как насчет ребер, но морда кота явственно ширилась день ото дня, причем с угрожающей быстротой. В результате на стражу запасов был поставлен Пантелей с указанием применять различные доступные средства, дабы не допускать кота к холодильнику. Всю ночь из-за закрытой двери кухни раздавались странные звуки и приглушенное мявканье, а поутру Батон выглядел страшно злым и несколько помятым, впрочем, судя по прореженной бороде домового, тому тоже досталось неслабо. Короче, не знаю, что у них ночью произошло, однако после этого у кота с домовым появилась некая договоренность: Батон может есть все, что лежит на столе, а вот холодильник находится в полном подчинении Пантелея… К вечеру вчерашнего дня опустела даже сахарница. А сам котейка до темноты пролежал на подоконнике, пожирая глазами сидящих на дереве ворон.

Я вздохнул. Видимо, это все от безделья. Батона хошь не хошь, а приходится держать в четырех стенах, вот он и бесится, впрочем, покушать котик всегда был не дурак.

– Так. – Голос Сереги оторвал меня от раздумий и заставил вопросительно посмотреть на друга. – Вот, – он сунул руку в карман и положил на стол перед собой два загранпаспорта. – Это тебе и Ирен, точнее, Красновой Ирине Ивановне, тысяча девятьсот девяносто восьмого года рождения, – твоей супруге.

– Чего?! – В кухню ворвался рыжий вихрь неглиже и навис над Крайновым, уперев руки в бока, едва прикрытые ажурной маечкой.

– Да ничего, так, чай пьем, – улыбнулся я, пиная под столом Серегу, у которого челюсть сделала попытку рухнуть на стол. – Правда ведь, Серый?

– Ага, – растерянно кивнул тот, пододвигая к себе вазочку с конфитюром и болтая в ней чайной ложечкой, при этом его взгляд не отрывался от Ирен. – Чаевничаем мы тут, – сказал он и отхлебнул из вазочки. – У вашего Пантелея чай страсть какой вкусный, сладенький…

– Еще бы. – Я бросил взгляд на домового, который понимающе кивнул и, скрывшись в коридоре, через пару минут вернулся с халатиком.

– Так о чем вы тут минуту назад говорили? – спросила техномагичка, завязывая поясок на халате с видом каратиста, готовившегося к поединку.

– Ну, Игорь Мхайлович через свои каналы сделал вам загранпаспорта, – сказал Сергей, отставляя в сторонку пустую вазочку, которую заботливый домовой тут же вновь наполнил и быстренько отодвинул на другой край стола, подсунув нашему гостю кружку с чаем.

– Я насчет супруги…

– Ааа, – Серега усмехнулся. – Ну, по легенде, вы с Яриком теперь муж и жена и…

Крайнов смолк. Вид у Ирен был примерно как у мавра, пришедшего в спальню к Дездемоне, чую, еще секунда, и Серегу либо придушили бы, либо сделали на морде лица боевой узор индейцев Северной Америки, причем без какой-либо краски.

– Ирен, успокойся… – Я вскочил с табуретки и, ухватив девушку за плечи, решительно усадил ее на место.

– Но супруга… – пробормотала девушка каким-то жалобным голосом, смотря на документы взглядом пса, которому подсунули сосиску из одной сои: на вид вроде аппетитно, но по вкусу… – Я ведь… – она шмыгнула носом. – А тут…

– Успокойся, – сказал я. – Это понарошку.