Я закрыл дверь.

Поставил сумку на пол.

Я не могу отсюда сбежать.

Луна сияла ярко-оранжевым светом и казалась такой близкой, словно висела не на небе, а прямо тут, по соседству, готовая к тому, что случайные ночные гуляки вот-вот ее сорвут. Мне виделось в этом недоброе предзнаменование. Вроде того, какое сулит ворон, мертвые шмели или кроваво-красный месяц.

Улицы пустынны, и тем не менее я продвигалась недостаточно быстро, заставляла себя останавливаться на светофорах, хотя так не терпелось проскочить на красный. Я не забывала ни на секунду про лежавший в кармане мобильный телефон и постоянно думала о том, что вот-вот раздастся звонок, и на другом конце откликнется Мириам и скажет, что Лео снова нашелся, что с ним все в порядке, он просто решил поиграть в прятки, не понимая серьезности положения, просто хотел мне отомстить – и все в таком же духе. Но мобильник молчал.

Я словно попала в туннель и больше не замечала, что происходит слева и справа от дороги. Полосы перемежались светом и тьмой, и я ехала. Тормозила, выжимала сцепление, трогалась, надавливала на педаль газа, останавливалась, снова приводила машину в движение и рассекала темноту. А потом свернула на нашу улицу.

Чувство, будто против меня все и вся, усилилось, стало чуть ли не всеобъемлющим и до того интенсивным, что стоило только протянуть руку – я почти была в этом уверена – и вот-вот сорвешь его как созревший ядовитый плод. Легкая головная боль давала о себе знать всю неделю, а теперь сделалась почти нестерпимой, как будто голову мою зажали в тиски, пытаясь выдавить глаза из орбит. Боль воспринималась как наказание.

Из-за нее я испытывала дефицит сна, из-за нее нервы были на пределе, кусок не лез в горло, и еще из-за боли мир вокруг казался химеричным, как будто произошло смещение реальности, и теперь из-под нее выглядывала только копия, хоть и довольно точная, но все-таки не совершенная, в которой все представлялось немного по-иному – чернее, глуше, неопределеннее, непонятнее, опаснее.

Передо мной протянулась улица – это по ней я бежала, когда спасалась от чужака. Я двигалась вдоль заборов, ограждавших участки с виллами, пока не нашла свой, протиснулась как и тогда, через дырку, выпрямилась.

Дом угрожающе возвышался передо мной. Как замок с привидениями. Только в комнате для гостей горел свет.

Он там.

И он не спит.

Ждет меня?

Я прошла в сад, оставив сарай по левую руку, какой-то хрустящий звук нарушил тишину и заставил меня вздрогнуть. Я повернула голову и заметила – кто-то крадется. Наверное, кошка. А может, лиса? Я почувствовала, как побежали по телу мурашки, и двинулась дальше. По направлению к дому, к двери на террасе – она лишь притворена. Бесшумно ее открыла и проникла внутрь. Очертания комнат настолько хорошо знакомы, что включать свет не было надобности. Я двигалась с уверенностью лунатика. Прислушалась. Но не уловила ни звука.

Судя по всему, незнакомец находился в комнате для гостей. На секунду я вспомнила об оружии, которое еще лежало где-то в доме. Но уже в следующую – подумала о большом блоке ножей на кухне. Но с игрушками покончено. Я несколько раз сделала глубокий вдох, выдох, затем прочесала подвал, бесшумно поднялась по лестнице, инстинктивно пропустив скрипящую ступеньку, остановилась ненадолго на площадке между пролетами, обратилась в слух. Заглянула в коридор, который ведет к комнате для гостей, но не увидела ничего, кроме сплошной темени. И тут ухо мое различило как будто глухой удар. Я почувствовала, как волосы на затылке встали дыбом, как учащенно забилось сердце. Нет. Это только нервы. Тишина. Я шла вдоль коридора, приближаясь к комнате для гостей. Остановилась перед дверью, собралась с духом. Нажала ручку и резко распахнула дверь. Я увидела погруженную в темноту комнату, включила свет и зажмурилась. Перевела дыхание. За долю секунды все стало понятно: комната пуста. Где же он?

Я снова, повинуясь инстинкту, взяла курс на кухню, думала дождаться там, ведь рано или поздно он вернется. Собралась уже зажечь свет, но вдруг обмерла и остановилась на полпути. Чужак восседал за кухонным столом. В кромешной тьме. Он смотрел на меня и не шевелился. Я щелкнула выключателем.

– Вот наконец и ты, – сказал он.

Человек встал, подался в мою сторону и замер прямо передо мной, его темные глаза поблескивали, словно на мокром месте.

Я отступила на шаг, подальше от этого типа, и спросила:

– Где Лео? Где мой сын?

– Зара, – сказал он. – Спокойно. Лео здесь нет. Он у Мириам.

– Я только что от нее, – вставила я.

Мое заявление сбило его с толку.

– Да, но… – начал было он, но добавить ничего не смог.

Я видела, как усиленно работал его мозг.

– Звонила Мириам, – сказал он. – Лео нашелся.

Я горько рассмеялась.

– Зара, послушай, – снова начал человек. – Я совершил ужасную глупость. Пожалуйста, давай все трезво обсудим.

На секунду я пришла в замешательство. Этот человек как хамелеон. За каждой маской скрывается новая.

– О чем конкретно вы собираетесь поговорить? – спросила я. – Об убийстве моего мужа или о похищении сына?

Он вдруг напомнил мне рыбу, выброшенную на сушу.

– Идите, – потребовала я.

– Куда?

– Туда, где по вашей милости находится сейчас Лео.

– Но здесь его нет, клянусь вам.

– Тогда где же он?

– Я не знаю!

– Или он у Иоганна?

Незнакомец наморщил лоб.

– У Иоганна?

Главное – не сорваться и держать себя в руках.

– Послушай, – предложил он. – Давай сядем и здраво обо всем поговорим.

Что мне прикажете делать?

– Зара, – сказал он. – Зара, пожалуйста, выслушай меня. Лео не у меня. Он у Мириам. С какой стати мне похищать Лео?

– Чтобы превратить его в средство нажима. Средство нажима на меня, – отвечала я.

– В этом нет никакого резона, Зара, – сказал он. – Только прикинь все хорошенько. Если бы я задумал понукать тобой с помощью Лео, я бы никогда не сознался в том, что он у меня, поняла?

Он прав. Но вся ли это правда?

– С какой радости я должна вам верить, пусть даже отчасти? – спросила я.

– С той радости, что это правда. Я никогда не причиню мальчику зла. И то, что я сказал, правда. Мириам действительно звонила сюда до того, как ты появилась. Она нашла Лео. С ним все хорошо.

– Вы убили моего мужа, – сказала я.

– Нет, – возразил он. – Я этого не делал.

– Вы сами признались.

– Я только хотел спровоцировать тебя, всколыхнуть!