В том, что куратор влюблен не меньше, чем Лори, парень был уверен. Он подмечал все взгляды, все улыбки и, вроде как нечаянные, прикосновения. Видел и отчаянье куратора, когда девушка пропала и безысходность, когда узнали о нулевом портале. А во время танца на празднике он физически чувствовал желание разлитое от этой, надо сказать, очень красивой пары. Арен не сомневался во взаимности сильных и глубоких чувств.

И вот ему удалось подобрать удачный момент, чтобы встряхнуть и припугнуть маленькую и наивную ведьмочку, и чтобы их увидели. Все сложилось как нельзя лучше. Целуя подругу он следил из-под опущенных ресниц и видел как накатывает злость на куратора, как сжимаются его кулаки и как его, еле сдерживающегося, уводит мастер Верден, что-то тихо говоря и крепко держа друга за плечи.

***

Не знаю, что именно на меня подействовало, угроза или поцелуй. Надо сказать, к своему стыду, я часто его вспоминала. Нет, я понимаю, что он был под влиянием этой странной родовой магии эльфов, но как же он был прекрасен. Первые несколько недель я краснела каждый раз, когда смотрела на Арена и даже начала бояться, что он исполнил свою угрозу. Но нет, при виде куратора сердце ёкало до сих пор.

Когда наконец я вернулась к нормальной жизни, я с удивлением поняла, что как-то незаметно прошли уже почти четыре месяца учебы. Апатия сменилась злостью и, если честно, это чувство мне нравилось больше. Мне хотелось доказать этому “недалёкому“, но очень любимому мужчине, что он теряет, и я взялась за учебу с полной отдачей. Снова все свободное время, а его было совсем мало, я проводила в библиотеке. Я читала, искала ответы, но не находила. Отдушиной были занятия у мастера Морганы. Зелья это мое! Я чувствовала ингредиенты, видела, что и как было собрано и правильно ли засушено. Магистр Нек была в восторге, так как у неё этого умения не было. Мы как-то неожиданно сдружились, если можно так назвать наши отношения. Нагана была влюблена в зельеварение, а я могла ей помочь с опытами. Собственно, на этом мы и сошлись, мне тоже было интересно поэкспериментировать.

Так и тянулись дни, недели и месяцы. На шалости не оставалось времени, хотя они регулярно случались сами собой. Только теперь влетало нам с Заком. Некромантия – чудесная наука, но в ней так много ограничений. А еще надо быть очень аккуратным и собранным, чем я похвастаться не могла, в начале учебы из-за апатии, а сейчас от нетерпения. Я умудрилась даже демона призвать. Сама не понимаю, как это вышло, но никогда не забуду белого, как полотно, мастера Хитрона и взбешённого куратора. Я и не знала, что в подвалах есть экстренная связь.

Пока я пыталась осознать, кто стоит в моей пентаграмме и почему мастер Хитрон схватился за сердце, откуда ни возьмись появился куратор. Он молниеносно задвинул меня себе за спину и рявкнул “Все вон!“, я даже не успела понять, что произошло. Уже потом, в кабинете ректора, стоя перед его столом и выслушивая нотацию о нерадивых учениках, я поняла кто такие демоны, но так и не поняла, как я его вообще смогла вызвать. Этого не смог объяснить и мастер Хитрон, а к куратору идти за ответами я как-то побоялась.

Остальное все было как-то по мелочи, ну разве что за исключением испорченного учебного материала. Мы с Заком умудрились распылить несколько скелетов в прах, за что получили нагоняй и обещание отправить нас на кладбище, добывать новые учебные материалы, если мы уничтожим еще хоть одного скелета. Мы очень старались, но оплошности случались. В общем, в кабинете ректора мы были частыми гостями, как и в крыле целителей.

Яды, как я и думала, давались Келю очень тяжело. И в очередной раз я не выдержала, и сама пошла ругаться к куратору. Не помню точно, но, по-моему, это случилось вскоре после встряски от Арена. Не знаю, что тогда так взбесило куратора, но он выставил меня за дверь с порога. А вот это уже взбесило меня, из-за дурацкого правила мой брат может и умереть, а меня даже не хотят выслушать.  Да простит меня великая Намму, но в тот раз я впервые орала на куратора. Высказала все, что я думаю о самонадеянном и самовлюбленном архимаге, о дурацком правиле обучения пятёрки, а главное, о скудоумии отдельно взятого куратора, которому плевать на своего ученика. Я еще и ушла после всей этой эмоциональной тирады гордо задрав нос и хлопнув громко дверью. Правда, буквально за поворотом, сползла по стеночке, так как ноги не держали. Что на меня нашло?

Зато моего дорогого братца отпустили с занятий по ядам. Но на зельеварении оставили, уж больно мастеру Моргане были интересны зелья, которые варил Кель. Он, удивительным образом, делая все точно по рецепту, варил нечто, совершенно не изученное, и в большинстве случаев это был яд. За два месяца до начала поверок и практики к нам в комнату неожиданно пришел куратор. И, как не в чем ни, бывало, решил с нами отужинать. Первый раз за этот год, а в прошлом году это было традицией. Мы с удивлением ждали объяснения такому поведению, и куратор не заставил нас долго ждать.

Как оказалось, все это время куратор искал способ снять проклятье. Точнее не так, он искал другой способ, так как с самого начала знал, что нужно делать. А когда узнали мы, это было шоком. Я не хотела верить в то, что услышала. Я не смогу!

– Надо найти другой способ! – не выдержала я общего гнетущего молчания.

– Я бы тоже хотел, Лори, поверь, я перерыл все старые свитки и книги. Добровольная жертва – это единственный способ. Причем не просто любая жертва, это должен быть тот, кто тебе очень дорог.

– Так вот что значило “возляжешь на алтарь“ – как-то весело хмыкнул Зак, и мы все уставились на него, ожидая объяснений.

– Ну что вы на меня так смотрите, в моем пророчестве есть эти строки. Дословно не помню, что-то про сына, что возляжет на алтарь и его сердце остановит ритуальный клинок. Теперь понятно, почему меня так легко отпустили – он криво улыбнулся.

Я посмотрела на побелевшую Аду и снова перевела взгляд на Зака…

– Нет! Я не верю! Да я не смогу!

– Лори, мы здесь все отпрыски правящих домов. Поверь, мы пойдем на все. Одна жизнь не стоит миллионов других, мы все это хорошо понимаем – тихо и спокойно проговорил Кель, и я видела подтверждение этих слов в глазах Арена и Зака, и даже бледной как полотно, но сдерживающий слезы, Ады.

– Ну, может еще поискать? – куратор только головой покачал, с какой-то грустью и, мне показалось, затаенной болью. Или всё-таки показалось?

Какое-то время куратор еще что-то говорил, о чём-то спрашивал и советовался с ребятами. Я не понимала, о чем речь, да и не вникала особо. Зачем нужны армии и что они будут делать… Я тупо смотрела в одну точку и не могла поверить. Я не смогу! Я просто не смогу убить друга! Как я потом буду Аде в глаза смотреть? Это же получается, я убью их обоих. Мыслей не было, точней, они как заколдованные ходили по кругу… не знаю по какому уже разу. Голос куратора я услышала не сразу.

– Лори!

– А! Да? – я была в таком смятении, что следующая фраза меня даже не удивила.

– У тебя пара месяцев, чтобы войти в полную силу – я глянула на лисичку, которая сидела рядом с Заком и, наверняка, хотела сейчас остаться с ним одна. На Келя, что сидел рядом с грустной улыбкой. На куратора, с каменно-непроницаемым лицом.