В пользу такой версии говорило то, что во время пребывания в Дубае (там господин Калашов был арестован и затем переправлен в Испанию) подручные готовы были дать взятку в 1 млн долларов за его освобождение. Причем Александр Гофштейн в тот момент тоже находился в Дубае. Позже, как утверждает испанская полиция, один из служащих тюрьмы Сото-дель-Реаль получил 60 тыс. долларов США за облегчение режима заключенному. Испанские власти считают группировку Калашова «не менее мощной, чем представители итальянской мафии».

По словам адвоката Генриха Падвы, партнера по адвокатскому бюро А. Гофштейна, согласно испанским законам у правоохранительных органов есть год на то, чтобы обосновать арест Гофштейна и предъявить ему окончательное обвинение. Сколько времени он там пробудет, предсказать было невозможно. Испанские законы позволяют держать таких заключенных за решеткой неопределенное время. А поскольку правосудие Испании славится своей медлительностью, суд над адвокатом мог состояться через многие месяцы, а то и годы.

Другие коллеги адвоката считали, что это месть российских правоохранительных органов за участие А. Гофштейна в защите многих одиозных фигур. Он участвовал в суде над В. Иваньковым (Япончиком), которого оправдали, а также и другими известными фигурами криминального мира. Мой коллега Александр Гофштейн считается блестящим адвокатом, мне довелось с ним вести в паре несколько дел, и я был о нем самого высокого мнения. Гофштейн просидел в испанской тюрьме почти год, и его выпустили только в октябре 2007 года под крупный денежный залог.

Поздним вечером осенью я приехал в свой загородный дом. Поставив машину в гараж, зашел на кухню, вытащил из холодильника пару банок холодного пива и, включив телевизор, устроился в кресле. Передавали хронику событий.

Второй темой выпуска были криминальные новости. Показали ночной пейзаж парка Сокольники, черный «Мерседес» с открытым багажником и два трупа. Диктор сказал, что несколько часов назад был застрелен первый заместитель председателя Центрального банка Андрей Козлов. Далее сообщались подробности: Андрей Козлов в определенный день недели приезжал в Сокольники, в спорткомплекс «Спартак» играть в футбол со своими коллегами. Обычно после матча он принимал душ, заходил ненадолго в сауну и возвращался к «Мерседесу», где его ждал водитель, выполняющий и роль охранника. В этот вечер, едва Козлов приблизился к машине, к нему подбежали двое и в упор произвели выстрелы. Один из них целился в водителя, другой – в банкира. После этого неизвестные пересекли большой пустырь и, сев в ожидавшую их машину, скрылись. Моментально в Сокольники съехалось огромное количество сотрудников правоохранительных органов. Здесь был и прокурор Москвы, и представители Генпрокуратуры, и следователи…

Через несколько дней дело о убийстве Козлова стало раскручиваться. Президент России назвал этот террористический акт вероломным преступлением, совершенным против представителя власти. Безусловно, Андрей Козлов пользовался большим авторитетом. Поэтому дело было взято на контроль Генеральной прокуратурой. Позже, когда я стал адвокатом одного из проходящих по этому делу, я понял его значимость и важность. Но тогда события только начинали развиваться.

Следствие продолжалось. В причастности к ЧП подозревались несколько банкиров, у которых Козлов отобрал лицензию за нарушение законодательства, а точнее – за отмывание денег. Мне казалось, что именно те банкиры, у которых отняли лицензию, виновны в убийстве Козлова, именно они – заказчики. Конечно, я предполагал, что кто-то из заказчиков давно находится за границей, а киллеры получили много денег. А может быть, они уже убиты… «Конечно, тут действовали профессионалы», – думалось мне. Но как я ошибался, хотя и имел определенный опыт защиты по таким делам!

Маховик следствия продолжал раскручиваться. Через некоторое время сообщили, что след этого дела ведет на Украину. Задержаны два исполнителя из Луганска. Тогда следователи объявили, что убийство раскрыто. Но на самом деле до этого было еще далеко.

Прошло время. Я перестал следить за делом по убийству Козлова, хотя время от времени средства массовой информации возвращались к этой теме.

Приближались новогодние праздники. Однажды я приехал к своему партнеру. Поговорив на разные темы, я уже собрался уходить, когда зазвонил мобильник моего коллеги.

Бывший замгенпрокурора, нахмурившись, подвинул к себе листок бумаги и стал что-то записывать. Он внимательно посмотрел на меня, показав рукой, чтобы я сел. Я стал прислушиваться к разговору.

Мой коллега несколько раз повторил фамилию Козлова. Неужели задержали заказчика или настоящих исполнителей? Вероятно, сейчас будет получен заказ по защите того или иного задержанного.

Я не ошибся. Как только коллега закончил разговор, он тут же обратился ко мне:

– Ну что, берешься? Дело громкое. Задержан человек, подозреваемый в убийстве банкира Козлова.

– И кто он? – поинтересовался я.

– Подозревается как пособник. А звонил мне, – он показал пальцем на потолок, – понимаешь, кто? Сейчас приедет женщина, близкая знакомая задержанного, ты заключишь с ней контракт.

Я покачал головой:

– Но сегодня ведь последний рабочий день, Новый год на носу…

– Что делать? – развел руками коллега. – Надо работать. Ты сумеешь его вытащить. Он никакого отношения к этому убийству не имеет.

Я сразу вспомнил дело Листьева, когда было задержано около сотни подозреваемых, тридцать из которых признались в содеянном. А потом выяснилось, что все они никакого отношения к убийству знаменитости не имеют. Тогда тоже было громкое дело, создана огромная оперативно-следственная группа. И каждый раз объявляли, что исполнители пойманы, а заказчики установлены. Причем следствие металось от одной версии к другой. То подозревали тех, кто хотел повлиять на рекламный бизнес на телевидении, который в то время контролировал Листьев как генеральный директор Первого канала, то всплывала бытовая версия – подозревали его жену, то еще что-то. Но дело это до сих пор не раскрыто.

Конечно, проведя аналогию с убийством Козлова, можно предположить, что если задержаны люди с Украины, то вряд ли они имели отношение к этому – деятельность Козлова на соседнее независимое государство никак не распространялась. Хотя возможно, что банкиры-подозреваемые были с Украины, а работали здесь. Но мне казалось, что настоящий заказчик должен быть из Москвы.

Вскоре моему коллеге снова позвонили. Я понял, что на этот раз объявилась та самая женщина, которая будет хлопотать за задержанного. Вероятно, она узнавала точный адрес офиса, куда ей нужно подъехать. Коллега что-то долго ей объяснял. Закончив разговор, он спросил у меня:

– А удостоверение и ордер у тебя с собой?

– Конечно, все в полном комплекте в машине лежит.

– Так давай, неси!

Я спустился вниз, достал из машины необходимые документы – удостоверение, ордер с печатью, который являлся основанием для допуска по уголовному делу, захватил блокнот с ручкой и маленький диктофон. Затем посмотрел на индикатор зарядки мобильника, учитывая, что, может быть, придется фотографировать какие-либо документы, которые предоставят следователи, когда я буду знакомиться с протоколом задержания своего клиента. Телефон был разряжен наполовину. Я стал шарить в портфеле в поисках портативного фотоаппарата.