Как ни забавно, однако встреча с Недой и Лорну тоже воодушевила. Надо перестать напрасно томиться. Флора на этот раз оказалась права: Лорне следовало пойти на барбекю в воскресенье. Она намеревалась принарядиться и повеселиться и перестать чувствовать себя как неряшливая старомодная училка, засидевшаяся в девках.

И еще в одном Флора была права: в воскресенье погода снизошла к ним. Во всем остальном Соединенном Королевстве бушевали бури, но они пролетели мимо Мура – и теперь остров купался в свете, высокое небо сияло безоблачной синевой. Подростки уже заправлялись сидром у залива, и их кожа, непривычная к ярким лучам незаходящего солнца, быстро приобретала яркий розовый оттенок.

Лорна достала из холодильника бутылку просекко. Она надела нарядное платье в цветочек, которое купила на юге три года назад для чьей-то свадьбы, – и если она сдерживала дыхание и выпрямлялась, то все еще могла в него втиснуться. Потом распустила рыжие волосы и даже подкрасила ресницы и губы. Глядя в зеркало, Лорна напомнила себе, что она молодая женщина. Что ей следует наслаждаться этим. В особенности в такой прекрасный день.

Казалось, что Маккензи пригласили на барбекю в честь обручения уж очень много народу. Но на самом деле в такую погоду, чрезвычайно редкую, любому просто хотелось идти на запах.

Во дворе помогали Моргенсены, парни, работавшие на молочной ферме, – получив несколько драгоценных выходных, они намеревались получить максимум от одного из них, так что уже основательно хлебнули местного эля. Парни вытащили во двор тюки сена, чтобы желающие могли расположиться, где хотят, и даже выкопали накануне яму для барбекю, засыпав в нее щепки и опилки, которые Финтан и поджег вечером, чтобы они тлели.

Иннес фыркнул и заявил, что Финтан просто выставляется напоказ, но Финтан был тверд. Если они устраивают праздник, нужно все сделать правильно. И все вышло к лучшему, потому что все принесли подарки, настоящие подарки, красиво упакованные, ну и так далее.

Финтан старался не показывать, насколько он тронут всем этим. На людях он дерзко заявлял, что это будет, пожалуй, первая мужская свадьба в истории Мура. Но в глубине души ему очень хотелось, чтобы на их свадьбу смотрели как на рядовое событие. Это ведь только Колтон считал все нормальным, но ему было плевать, что о нем думают, и он не родился на острове. Но для Финтана общее признание означало чрезвычайно много, он ведь больше, чем другие Маккензи, тосковал по все понимающей матери. Она бы сегодня порадовалась за него, думал Финтан, глядя по сторонам. Музыканты начали настраивать инструменты, пиво охлаждалось в бидонах со льдом, собаки и дети уже резвились вокруг. Знаменитый шоколадный мусс Флоры застывал в холодильнике.

К Финтану подошел Иннес.

– Маме бы это понравилось, – заметил он.

Финтан вздрогнул.

– Да, – тихо согласился он.

Иннес протянул ему уже открытую бутылку пива, и они чокнулись.

Сайф не слишком представлял, когда нужно приходить и что принести. Его на самом деле редко приглашали на разные события на Муре – отчасти потому, что он держался сам по себе и не посещал гольф-клуб или викторины в пабе, а отчасти потому, что он был иностранцем. Но в основном потому, что он почти всех на острове видел раздетыми и никому это не нравилось. Поэтому Сайф волновался и надел на мальчиков свежие белые рубашки.

Когда он проснулся утром на диване – замерзший, в неудобной позе, с затекшей рукой, при ясном дневном свете, хотя было всего четыре часа утра, – у него возникло чувство, что все меняется. Не слишком быстро, но все же меняется, и при этом к лучшему. И теперь он был склонен верить Неде. Он должен был снова встретиться с ней через месяц, ему хотелось показать ей, как они справляются. И Сайф впервые подумал, что это действительно возможно.

А потом вздохнул.

– Не хочу идти! – кричал Ибрагим.

Он ушел в свою спальню и развалился на кровати.

– Но там будут и другие дети.

– Ненавижу их!

– Агот будет! – радостно заявил Эш.

– Именно так.

– Она маленькая.

– Ничего не маленькая! Просто поиграешь с ней.

Ибрагим вздохнул, как типичный упрямый подросток.

– Разве я не могу просто поиграть на планшете сегодня? В школу ведь идти не надо.

– Нет, – решительно ответил Сайф.

Сказать «нет» было нелегко, но он уж постарался.

– Если будешь вести себя хорошо и говорить по-английски, я разрешу тебе поиграть вечером.

Ибрагим подумал над этим и заявил, что в принципе согласен.

– Только не играть с этой сопливой Агот.

– Договорились, – кивнул Сайф.

В ворота фермы они вошли с опозданием, – Сайф снова ошибся. В углу двора собралась компания вокруг пианино, которое вытащили из дома, играла скрипка, и множество в разной степени опьяневших людей встали там, чтобы петь. Толпа детишек носилась вокруг дома, играя с собаками. Запах жареного мяса разносился вокруг, доводя собак до безумия. Сайф сильно заволновался, когда они оказались во дворе, так бывает, когда ты ни с кем не знаком на вечеринке или все на тебя смотрят… Теперь он сообразил, что принести букет цветов, когда поле перед фермой, оставленное в этом году под паром, сплошь усеяно маками и дикими маргаритками, было, пожалуй, не слишком удачной идеей.

К ним подбежала Агот, ее почти белые волосы сияли на солнце. Девочка была наряжена в бархатное платьице средневековой принцессы, с длинным шлейфом, – зачем и почему, бог знает. Но, как ни странно, ей это очень шло.

– Мои дузья! – завизжала она.

Агот здесь чувствовала себя немного не в своей тарелке, потому что другие дети ходили в местную школу и не обращали на нее внимания, а она постоянно была с отцом, хотя и кричала: «Моя шкоя» – каждый раз, когда они проезжали мимо школьного здания, требуя, чтобы ей разрешили туда ходить. Родители Эйлид были уже старыми и жили на материке. И Агот, когда оставалась у матери, вынуждена была сидеть дома с разными нянями и, как казалось Иннесу, вообще с кем угодно, кто соглашался заниматься ею. Это не значило, что Эйлид плохая мать, нет, она была прекрасной матерью. Но ей приходилось справляться и с работой, и с домом, в то время как ее бывший муж жил невесть где, и это было трудно для них обоих.

Зато Иннес радовался тому, что много времени проводит с дочерью, он знал многих разведенных родителей, которые этого не хотели или не могли. Вот только он не знал, что делать с непреклонным желанием Агот переехать.

Эш просиял.

– Агот! Играть! – потребовал он.

Его небольшой английский словарь склонялся к пополнению императивами.

– Да! – согласилась Агот, так же радостно отвечая на его крик.

И шестилетний мальчик и четырехлетняя девочка сорвались с места.