«Ой, Эндрю, ты такой проворный! Я боялась, ты не успеешь увернуться!»

И потом снова: «Ах, извини! У этой ракетки какая-то скользкая ручка!»

Поначалу она часто ошибалась, но теперь окрепла и начала получать от игры удовольствие. При этом она хорошо смотрелась в движении, и этот топ очень ей шел. С такой красивой грудью годились любые туалеты, но этот топ — особенно. А ноги! Какие они стройные и в то же время достаточно полные — приятно посмотреть… Ой!

Воланчик скользнул по ракетке и улетел в сторону, а Эндрю остановился и недоуменно глядел то на ракетку, то на миссис Юргенсон.

— Ха! Ты промахнулся, Эндрю! — закричала она, радостно вскидывая руки.

— Да, миссис Юргенсон, я почему-то промахнулся, — смутился Эндрю, стараясь не смотреть на миссис Юргенсон, такую румяную, разгоряченную, мягкую, открытую…

«Стоп, Эндрю, что-то не так», — скомандовал себе робот.

— Миссис Юргенсон, мне нужно отлучиться.

— Зачем это? Я только разыгралась, только во вкус вошла! — недоумевала партнерша.

— Я, как будто… немного плохо себя чувствую.

— Ты не можешь плохо себя чувствовать, Эндрю, это исключено!

— Увы. Кажется, я нуждаюсь… в тестировании. Извините, миссис Юргенсон, продолжим в следующий раз.

И, не дожидаясь ответа, Эндрю зашагал к крыльцу, а миссис Юргенсон посмотрела ему вслед, покачала головой и, одернув собравшийся к груди топ, сказала:

— Будет обидно, если он сломается. Мне станет не с кем играть в бадминтон.

Она огляделась и, увидев среди деревьев Тита, крикнула:

— Эй, Тит, иди сыграй со мной!

Но он замахал руками, крикнул что-то нечленораздельное и скрылся за кустарником.

Тем временем Эндрю быстро поднимался по ступенькам, сосредоточенный на своих странных и нелогичных реакциях. Ну что за новости? Он каждый день встречался с миссис Юргенсон и общался с ней согласно встроенной программе как с управляющим объектом второго уровня. Но сегодня что-то пошло не так, сам ее вид каким-то образом стал затормаживать его деятельность, запуская процессы, не предусмотренные программой.

— Ой, Эндрю, привет!

Это была мисс Юргенсон, она же Тилли, также входившая в перечень управляющих объектов второго уровня.

— Добрый день, Тилли.

— Уже наигрался, что ли?

— Нет, просто плохо себя почувствовал…

Эндрю остановился, чтобы подобрать правильное объяснение. Что значит «плохо себя почувствовал»? Эта фраза была уместна для миссис Юргенсон, а ему больше подходило другое.

— Мои параметры, Тилли, они вышли за пределы нормы, и мне нужно протестироваться.

— Как это? — спросила Тилли, подходя к нему ближе и посматривая по сторонам.

— Это означает, что я должен запустить программу проверки, которая опросит все датчики, а затем я сам сравню показания датчиков по тарировочной таблице, чтобы… А что это у тебя в руке, Тилли?

— Это?

Тилли повертела в руках предмет из черного пластика, похожий на полицейскую дубинку.

— Это фонарик, Эндрю.

— Вот как? Но ведь сейчас светло. Сейчас день, Тилли.

— Я знаю, Эндрю, но этот фонарик особенный, он нужен для другого.

— Для чего же?

— Я показываю им фокусы. Хочешь, тебе покажу?

— Нет, не хочу, — отказался Эндрю.

— Точно? — не отставала Тилли. Ей казалось несправедливым, что раньше она так легко дурачила этого Эндрю, а теперь он смотрел на нее, как на неуравновешенную дурочку, и внимательно следил за ее действиями. Он раскрыл ее!

— Ты раскрыл меня, да?

— Что, мисс Юргенсон? — спросил Эндрю, пятясь в сторону своей комнаты, тогда как Тилли на него наступала.

— Я говорю — ты понял мои намерения, да? Ты догадался, что я хочу вырубить тебя, подлый робот?!

Мысли Эндрю путались. В смысле команды. Датчики шумели, информация поступала обрывками, а еще эта… этот управляющий объект второго уровня…

— Тилли, давайте продолжим этот разговор позже. Я заархивировал его, так что мы начнем с этого же места, а пока — извините, мне пора на техобслуживание.

Тилли заметила смятение на лице робота. Он мог в любой момент сломаться, вот тогда появится возможность решить проблему окончательно.

Тилли по-волчьи ощерилась и включила шокер. Теперь только вперед!

— Мисс Юргенсон, остановитесь, я иду в свою комнату! — сказал Эндрю, останавливаясь в коридоре.

— Ты не смеешь мне указывать, где мне останавливаться в моем доме, ты, магазин электротоваров! — продолжала давить Тилли. Ей казалось, что она побеждает, вон как бегают его зрачки, значит, он перегревается! Значит, он на пределе!

— Ты достала меня, тупица! Я что, неясно выражаюсь?!

— Че… чего? — промямлила Тилли.

— Пошла вон отсюда!

Эндрю вскинул руку, указывая в сторону лестницы, да так яростно, что весь запал Тилли улетучился. Даже папа, когда ее ругал, делал это как-то мягче. Пришлось отступить.

Эндрю закрыл дверь и впервые за время пребывания в этом доме запер ее на задвижку.

Он даже не заметил, что сделал это, все произошло само собой. Потом лег на топчан и какое-то время смотрел в потолок, пытаясь переключиться на тестирующую программу, однако ничего не получалось. Эндрю перебирал один ключ за другим, пытался запускать программы из аварийного режима, но тщетно. Тогда он решил подождать, когда блок реактивации сам перезагрузит его, и закрыл глаза.

Снова замелькали двери в знакомом коридоре, казалось, что каталка мчится с огромной скоростью и скоро врежется в стену, однако Рекс уже не боялся этого, он помнил, что такова реакция на новые лекарства, которые ему вводили.

Благодаря им он все лучше чувствовал свои мышцы, у него окрепли челюсти и он научился есть сырые овощи.

Это были новые, неведомые прежде ощущения.

Ощущение стремительного полета по коридору исчезло так же быстро, как и появилось. Рекса завезли в новый кабинет, где ему ни разу не приходилось бывать. Здесь не было аппаратуры и тренажеров, и поначалу он подумал, что это лишь проходная, но возле окна стоял стол, а за ним сидел седоватый мужчина с внимательным и умным взглядом.

Женщина, катившая коляску, ушла, и Рекс остался с незнакомцем один на один.

— Ну здравствуй, — сказал тот. — Меня зовут доктор Грей. А как зовут тебя?

Рекс хотел сказать, что его зовут Рекс, но вместо этого ответил:

— Джордж…

— Мне показалось, тебе не нравится это имя, я прав?