Губы Делароша вытянулись в тонкую полоску.

— Всего одна ошибка, Селвик. Одна-единственная ошибка…

— Просыпайся, лежебока. — Голос Джейн звучал откуда-то издалека, и, поплотнее закутавшись в одеяло, Амели перевернулась на другой бок. — Уже двенадцатый час! — громко проговорила встававшая с жаворонками кузина. — Ты пропустила половину дня.

— Невелика потеря, — пробормотала Амели.

Она не выспалась и чувствовала себя ужасно. Глаза болели, горло саднило, как при начале гриппа. В памяти всплыли события прошлой ночи. Марстон без сознания лежит на траве. Она смотрит на яркие ночные звезды… Вот Пурпурная Горечавка говорит ей… Амели зажмурилась. Будто зажмурившись, она заглушит слова знаменитого шпиона: «Мы больше не можем встречаться».

— Я принесла шоколад, — попыталась подольститься Джейн. — А еще есть новости.

Откинув одеяло, мисс Балькур посмотрела на кузину. Длинная прямая ночная рубашка и затянутые в узел волосы делали Джейн похожей на греческую богиню. Такое же удивительное самообладание.

— Я знала, что шоколад тебя взбодрит, — с удовлетворением проговорила мисс Вулистон, однако, заглянув в покрасневшие глаза сестры, не на шутку встревожилась: — Ты хорошо себя чувствуешь?

В голосе Джейн столько неподдельной тревоги и любви…

Борясь с навернувшимися на глаза слезами, Амели взбила подушку.

— Плохо, когда меня будят в такую несусветную рань.

— Не уверена, что половина двенадцатого — несусветная рань. — Отложив бумаги, Джейн налила кузине шоколада. — Что случилось вчера вечером? — спросила она, присаживаясь на постель к Амели. Белый подол сорочки слился с белоснежной простыней. — Ночью я к тебе заходила, но ты спала так крепко, что жалко было будить. Так ты говорила с Пурпурной Горечавкой?

— Кажется, придется восстанавливать монархию без его помощи, — объявила мисс Балькур, не сводя глаз с темной поверхности шоколада, а потом натянуто улыбнулась. — Будем действовать по собственному усмотрению… Может, так даже лучше?

— Расскажи, что случилось, пожалуйста.

— Ничего страшного. Просто у нас с Пурпурной Горечавкой совсем разные… — Девушка замялась. Разные характеры, чувства, переживания? Амели задумчиво поджала губы. — Разные цели, — наконец проговорила она. — Он хочет спасти Англию, а я — восстановить французскую монархию. Вот и все!

— Ничего несовместимого не вижу.

А вот Пурпурная Горечавка видел и считал их отношения интрижкой, мешающей его благородной миссии. Получается, что она, Амели, и спасение Англии несовместимы.

Шоколад действительно безвкусный, или ей только кажется?

— Зачем нам Пурпурная Горечавка? — спросила Амели, поворачиваясь на бок. — Конечно, он… — «красивый, умный, обаятельный, нежный», моментально мелькнуло в голове, — …очень опытный, но разве мы сами не справимся?

Но разве она справится, если в сердце гулкая пустота? Как же теперь жить? Как убедить себя, что не случилось ничего особенного, что это вовсе не любовь, а глупые детские мечты?

— Ты чего-то недоговариваешь! — твердо сказала Джейн. — Этот шпион вел себя грубо? Он тебя чем-то обидел?

— Нет, ничего подобного! Просто он…

— Просто что? — не отставала мисс Вулистон, а в серых глазах появился стальной блеск.

— Ну, долго рассказывать.

— Я никуда не тороплюсь, — спокойно проговорила Джейн, подливая кузине шоколад.

Тогда Амели рассказала ей все или почти все: про встречу в кабинете Эдуарда, ужасное недоразумение в Люксембургском саду (то и дело сбиваясь и нервно кусая губы) и возвращение домой. Джейн сидела мрачная и расстроенная, так что все то, что случилось в лодке, пришлось свести к невинным поцелуям. А об ожерелье из звезд лучше вообще не вспоминать!

Кузина слушала, не перебивая, и заговорила, лишь поняв, что сбивчивый рассказ окончен.

— Кажется, ты не совсем правильно все поняла, — задумчиво сказала она.

Амели равнодушно смотрела на вышитую на одеяле лилию.

— Какая разница, если мы никогда больше не встретимся?

— Слушай, нельзя же так просто…

— Заводить роман сейчас совсем ни к чему. Я уже и так потеряла слишком много времени и сил.

— Вы даже рассуждаете одинаково, — пробормотала Джейн. — Почему бы тебе не…

— По-моему, у тебя были какие-то новости! — раздраженно перебила Амели.

Мисс Вулистон проворно сгребла рассыпавшиеся по кровати листочки.

— Это подождет! К четырем мы отправляемся в Тюильри, так что у меня есть время как следует все обдумать.

Амели зарылась лицом в подушку:

— Боже, я совсем забыла! Коллекция лорда Ричарда!

Через несколько часов, когда компаньонка привела их в Тюильри, настроение у Амели было хуже некуда. Даже устроенная мисс Гвен перепалка не радовала. Бедные часовые никак не могли взять в толк, что хочет от них эта странная дама в нелепой шляпе с перьями. А потом в ход пошел зонтик… Вскоре три лакея, то и дело хватаясь за исколотые бока, проводили их к лорду Ричарду.

Кабинет оказался гораздо меньше, чем Амели себе представляла. Хотя, возможно, такое впечатление складывалось из-за большого количества экспонатов. Такой коллекции позавидовал бы любой музей: через центр комнаты тянулись длинные столы, заставленные вазами, керамикой, ювелирными изделиями. Под столами и по углам — бесконечные ярусы ящиков и коробок. В дальнем конце кабинета сидел лорд Ричард, наполовину скрытый огромным гроссбухом в кожаной оправе. Он делал записи, внимательно рассматривая какой-то черепок. Почерк у него, как успела заметить Амели, очень красивый, бисерный.

Что касается его одежды…

Не очень-то и хотелось его разглядывать, но Селвик был без пиджака, щеголяя рубашкой с плоеной грудью. Тонкий белый хлопок выгодно оттеняет загорелое лицо… Ричард быстро писал, и Амели завороженно наблюдала, как играют мускулы. Руки сильные, а запястья — соблазнительно тонкие, узел галстука ослаблен, так что видна яремная впадина.

— Кхм-кхм! — прокашляла мисс Гвен так громко, что керамические вазы на столах мелко задрожали.

— Прошу прощения! — Лорд Ричард испуганно схватил сюртук. — Я ждал вас минут через пятнадцать… Добро пожаловать! — обворожительно улыбаясь, проговорил он.

— Когда вы были в Египте? — без всякой преамбулы спросила мисс Гвен, не позволив Амели произнести ни слова.

— В девяносто восьмом году, с экспедицией Бонапарта, вернулся в конце того же года, — вежливо ответил Селвик, перехватив испуганный взгляд Амели.

Черт! Ну кто тянул мисс Гвен за язык? От досады Ричард был готов отнять у нее зонтик. И это когда он решил произвести впечатление на Амели Балькур! Еще пара вопросов, и впечатлительная девица снова заявит, что это он послал на гильотину короля Людовика и ее отца. Хотя разве можно винить мисс Гвен в том, что она задала такой вопрос? Он ведь пригласил их посмотреть египетскую коллекцию, вот она и спрашивает… Хм, что же делать? К сожалению, римских или греческих экспонатов под рукой нет. Может, попросить их подождать, пока он принесет что-нибудь подходящее?