– А что, если надо? Ты маме свой расскажешь? Или папе?

– Папе…

– А кто у тебя папа?

– Он у меня в милиции работает!

– А, ну если так! – Алеха убрал от нее руки, положил их себе на колени.

– Ты что, испугался? – свысока посмотрела на него Катька.

– А ты как думала! Еще скажешь, что я тебя изнасиловал… А твой отец кто по званию, генерал?

– Скажешь тоже. Старшина он у меня. Старшина милиции Чуйко. В тюрьме, между прочим, работает…

– В тюрьме?! – для видимости ужаснулся Алеха.

– Ну, не в тюрьме. Тюрьма-то в Серпухове. А у нас просто изолятор временного содержания…

– Слушай, а сама ты в милиции не служишь? Знаешь, как все называется…

– Вообще-то я в юридический собираюсь поступать… В этом году не получилось. В следующем поступлю! – с гордостью заявила Катька.

– Вместе с батей работать будешь?

– Нет, я в прокуратуру хочу, следователем.

– Ужас!

– Что тут ужасного?

– Да я к тебе теперь близко боюсь подойти. Отец – милиционер, сама будущий следователь… А ты меня не посадишь?

– За что?

– Ну я же куда не следует лез.

– А если мне приятно было? – затуманенно посмотрела на него Катька.

– Хочешь повторить?

– Ты развратник.

– Я знаю…

– Ну, если знаешь, то… Если знаешь, можешь повторить…

– Боюсь… У тебя же батя в тюрьме работает. Если ты ему пожалуешься, он же меня в камере сгноит…

– Я не пожалуюсь.

– А он может меня сгноить?

– Может. Он у меня там всех в кулаке держит!

– Кого всех? Заключенных?

– И не только… Он давно в изоляторе работает. Его все знают, все уважают. Даже офицеры слушаются…

– Круто… А ты правда жаловаться не будешь?

– Не буду! – отчаянно мотнула своим одуванчиком Катька.

И с томным выдохом откинула назад голову, когда его ладонь вползла в ложбинку между грудей. И раздвинула ноги, когда вторая рука легла ей на коленку…

Алеха ввел девчонку в экстаз. Но до оргазма дело не доводил. А распаленная, истекающая соком Катька требовала продолжения. Поэтому после кино позволила увести себя на хату. Алеха поймал частника, вместе с ней доехал до своего дома.

В дом он заходил с опаской. Катька, как минный трал, шла впереди. Если вдруг какая опасность, он закроется ею как щитом. Но все было спокойно. Алеха достал из старого холодильника бутылку пива, разлил его по двум алюминиевым кружкам, одну зарядил убойной порцией клофелина.

Катька одним махом осушила заряженную кружку. Алеха толкнул ее на кровать, запустил руку под юбку.

– Не надо! – запротестовала она.

– Не надо так не надо.

– Отвези меня домой! – неожиданно потребовала она.

– Что, страшно стало?

– Страшно!

– За целку свою боишься?

– Тебя боюсь!

– А в кинотеатре не боялась.

– То в кинотеатре. Там люди. А здесь мы одни…

– Я не понял, тебе что, на людях нравится трахаться? – паскудно развеселился Алеха.

– Вот видишь, как ты себя ведешь! В кинотеатре ты не такой был… Отвези меня домой!

– А если не отвезу?

– Тогда пеняй на себя!

– Паханом своим пугаешь?

– А хотя бы!.. Поверь, тебе с ним лучше не связываться.

– Как пахана твоего зовут?

– Ну, Василий Михайлович, а что?

– Да, может, знаю такого… Не-а, не знаю. Поэтому и не боюсь… И ты меня не бойся. Я не сделаю тебе больно. Тебе понравится…

Пальцами он расстегнул кофточку, языком коснулся соска ее груди. Катька забалдела, откинула назад голову. Затем позволила стянуть с себя трусики.

– Что, уже не боишься?

– Боюсь… – обессиленно закрывая глаза, кивнула она.

– А можно?

– Можно.

– А папаша?

– Он же ничего не узнает…

Как баба Катька Алеху не привлекала. Но как ментовская дочка она его заводила. Сейчас он собирался не просто трахнуть ее, а унизить и растоптать. Он хотел вдоволь покуражиться над ней. Но Катьку спас клофелин. Когда Алеха втиснулся в нее, она крепко спала. А какой смысл терзать бесчувственное тело…

Алеха всего лишь справил свои естественные надобности, слез с Катьки. Достал из холодильника вторую и, увы, последнюю бутылку пива. Зубами сорвал пробку, приложился к горлышку.

Сначала у него засосало под мышкой, затем он услышал отдаленный шорох. К дому кто-то подходил… Алеха тихо, без суеты сменил бутылку на пистолет, вышел в коридор, спрятался в чулане. Через щели хорошо просматривалась входная дверь.

В дом вошли трое. Крепкие пареньки из крюковской бригады. Алеха знал их только в лицо. Знаком с ними не был. Вопрос, стоит ли знакомиться? Может, сразу всех в расход…

Пацаны вели себя не агрессивно. Во всяком случае, Алеха не заметил у них стволов. Двое зашли на жилую половину дома, третий заглянул на кухню, а затем присоединился к своим корешам. И Алеха тоже к ним присоединился. Дождался, когда они зайдут в спальню. Полуголая Катька привлекла их внимание. Поэтому писец подкрался незаметно…

– Стоять, красавцы, и не двигаться! – тихим вкрадчивым голосом велел Алеха. И грозно предупредил: – А то всех, на хер, перешмаляю!.. Руки за голову!

Пацаны медленно подняли руки, послушно сцепили их за затылком. Они прекрасно понимали, с кем имеют дело, поэтому не дергались.

– А теперь тихонько показываем мне свои рыльники!

Пацаны подчинились. Теперь Алеха мог видеть страх и растерянность в их глазах.

– И какого хрена вы здесь делаете? – разглядывая их через прицел «стечкина», спросил он. – Кто вас сюда послал? Крюк?

– Нет…Мы сами… – мотнул головой чернявый хлопчик с длинным носом. – Мы тебя видели, когда ты тачку ловил…

Что-то было в нем кавказское, но говорил он чисто, без акцента.

– Где я тачку ловил? В центре?

– Ну да.

– Так вы от центра за мной шли?

– Ну, мы тебя потеряли. А потом тачку нашли, на которой ты с телкой уезжал. Водила нам показал, где тебя искать.

– А вы, значит, меня ищете, да?

– Ну, не то чтобы ищем, – замялся кавказец. – Просто мы слышали, что ты, Макс, куда-то потерялся…

– И Крюк меня ищет, да?