– Милорд Холдбист, я хотел бы спросить вас: вы получали мой указ, вам зачитывали его глашатаи, и он был достаточно понятен? – в самом конце поинтересовался регент.

– Да, Ваше Высочество.

– То есть правильно ли я понял, что вы, несмотря на понятный указ, не повиновались, а предпочли отправиться на помощь Раялу Глейгриму?

– Да, – голос юноши дрожал, он смотрел в пол и еле заметно кивал.

– Более того, вы не стали обеспечивать его оружием или припасами, даже не подумали отправить к нему на помощь людей без лорда во главе, а явились самолично, возглавляя войско? Оставив север, столь близко расположенный к неспокойным землям, без правителя.

– Да, Ваше Высочество, – снова тихо проблеял лорд.

– Вас кто-то надоумил так поступить?

На некоторое время Робсон замолчал. Он поднял голову, сглотнул, перевел испуганный взгляд на Рирза, сидящего на скамье для менее знатных людей – среди таких же бастардов, советников и сиров. Незаконнорожденный отпрыск Рогора, по данным, которыми располагал Форест, не появлялся в Фиендхолле, пока Робсон не ушел на юго-восток. Про какие-либо переписки братьев никто не знал, и это было маловероятно. Скорее всего, повлиять на младшего брата Рирз не мог. Или все же?

Северный бастард сидел с левой стороны, развернутый боком к регенту, он смотрел на Робсона с сочувствием, смешанным со… Злостью? Обидой? Горечью? Рирз хотел титул и видел последнее препятствие, он понятия не имел о решении, которое принял Клейс, и не знал, принято ли оно в принципе. При этом Робсон был братом бастарда, они некоторое время жили в одном доме.

Молчание затягивалось. Советники посмотрели на регента, надеясь увидеть в его лице какой-то ответ. Писари тоже повернули головы, а сир Аквуен, стоящий на защите Его Величества, как бы невзначай кашлянул раз-другой.

– Я сам, – снова заговорил Робсон Холдбист. – Я хотел помочь матушке, она переживала за племянников…

– То есть вас надоумила так поступить ваша мать, леди Эббиана Холдбист?

– Нет! Нет-нет, она только волновалась! – юноша замотал головой и затряс руками, чтобы показать, насколько сильно он не согласен с данными выводами. – Матушка ни при чем!

– Вы понимали, милорд, что вас могут приговорить к смертной казни за то, что вы проигнорировали мои указы?

– Да. – Фореста не тронул голос глубоко страдающего лорда. Как только приходило время расплаты, даже самые отчаянные и храбрейшие из мужей умели забывать о достоинстве, умолять, клясться всеми своими родственниками, включая детей, и, несомненно, настолько страдали и болели, что были готовы лишиться чувств посреди Большого зала. Это вызывало скорее отвращение.

Кроме того, Его Высочество не мог не вспомнить о Тордже, с которым имел неудовольствие поругаться из-за юнца, принимающего вид невинной белой овечки. Рыцарь был близким другом, и Клейс, без того постоянно пребывающий в подавленном настроении, не мог избавиться от неприязни к юноше из-за той самой ссоры. Он старался не выказывать ее на публике, но не переставал чувствовать.

– Что ж. Милорды, у меня более нет вопросов, и я готов вынеси свой вердикт, – регент поднялся. Все лорды и леди, присутствующие в Большом зале, и простолюдины повторили за мужчиной. Сидеть продолжал лишь Аурон Старскай, как и положено королю. – Милорд Робсон Холдбист совершал преступление осознанно и находился при этом в здравом уме. Он не подвергался ничьему дурному влиянию и, следовательно, должен нести ответственность за свои деяния в полной мере. Я считаю, что лорд Робсон Холдбист, сын-наследник пропавшего правителя Рогора Холдбиста, нынешний хозяин Фиендхолла, виновен и должен быть приговорен к смертной казни. Принимая те обстоятельства, что не так давно он потерял отца и брата, а также его недолгий срок правления, я благосклонен и желаю смягчить подобающий изменникам короны приговор и заменить его на причинение смерти через отрубание головы, как и положено знатному человеку, признанному виновным в менее отвратительных преступлениях. Есть ли те, кто желает возразить мне?

– А что станет с родом Холдбистов, Ваше Высочество? – Верд Флейм наконец решил принять участие в обсуждении. До этого он отмалчивался и неопределенно отвечал, только когда к нему обращались. Что интересовало одного из участников войны более – продолжение северного рода или возможность заполучить себе часть земель?

– Его есть кому продолжать.

– Позвольте не согласиться с вами, Ваше Высочество, – теперь встрял в разговор Раял Глейгрим. – Единственный оставшийся в живых представитель рода, кроме милорда Робсона Холдбиста, – милорд Ренрог Холдбист. Насколько мне известно, последние годы, которые можно исчислять десятками, он проводит больше времени в Новых Землях и совершенно отстранился от дел Ферстленда и тем более севера. Он не явился в Санфелл, хотя данное собрание касается его в первую очередь. В моих глазах он не кажется достаточно надежным человеком.

Заранее хочу немного оправдать свои слова – Холдбисты всегда были и останутся моими соседями, и мне хотелось бы быть уверенным, что меня не ждет очередная война. Она окончательно погубит все, что мы имеем. Кроме того, мой народ устал, а часть людей пользуется нынешним положением дел и учиняет разбой. Мне было бы приятно иметь дело с лордом, который понимает, как и что устроено в Ферстленде, и следует нашим законам. Который помог бы разогнать свору мародеров, а не нанес бы мне удар в спину, следуя навязанным ему правилам дикарских племен из Новых Земель.

Если Глейгрим таким образом надеялся получить оправдание для Робсона Холдбиста, то стоило отдать ему должное, получалось у мужчины значительно лучше, чем у самого северного лорда. Претензия была грамотно сформулирована и аргументирована. Как бы Клейс ни хотел поскорее закончить с судами, вернуться к письму, а после и убедить Экрога покаяться, не признать мастерство Глейгрима нельзя. Быть может, на это повлияло то, что лорд правил уже несколько больше Робсона и Верда. Он занял свое место за год до начала войны или за полтора – Форест путался во временных промежутках, тогда король уже заболел и регенту было не до смены лордов где-то на севере.

У Раяла не было опыта в решении конфликтов, однако он вел себя уверенно. Будь на его месте кто-то другой, война приобрела бы совсем иные масштабы. Быть может, именно такие потрясения и проверки помогли Глейгриму в полной мере раскрыть себя. Не только как правителя, но и как хозяина мертвецов – регент успел увидеть их и до сих пор так и не определился, можно ли верить собственным глазам. Единственное, что спасало его от седых волос и отправления в Пристанище, – дела. Занятость стала его спасением от любых проблем, он окунался в бесконечный круг обязанностей, убегая от всего, что его тревожило.

С Раялом согласился его новый друг Флейм, аргументируя, что также находится рядом с севером и порядком устал от конфликтов. Лорд Дримленс только тихо покивал, соглашаясь. Двое вассалов Редгласса, которые ответили на приглашение согласием и теперь стояли среди прочих, также поддерживали Глейгрима: земли Ветви Твинглим находились близко к границам, и положение на севере волновало их ничуть не меньше, а может, и больше, чем людей на юге владений их сюзерена.