Игорь говорил правду: людей на улицах не было. Были редкие машины, но только часть была припаркована у бордюров, остальные либо криво стояли поперек проезжей части, либо перекрывали тротуары. Кое-где на асфальте темнели крупные пятна. Алиса перевела взгляд и увидела такие же рядом с высоткой: там, где она вчера пряталась за тележкой. А вот и тележки. И распластанные по земле тела. Их было меньше, чем Алиса помнила со вчера.

– Местные своих забрали, – пояснил Игорь. – А этим уродам нипочем, смотри. Ребята наши вчера им задали жару, хотя они почти до подъезда добрались. Ничего, слиняли как миленькие.

– Кто это, Игорь?

– Да мародеры местные. Решили, что они тут главные. Людей кошмарят для удовольствия. Ну, так-то они и были вместо главных, но это пока мы не пришли. Теперь вот прячутся, в район видимости стараются поодиночке не соваться, но такие вот демарши устраивают. Не переживай, они только ночью выходят. Давай, погляди на город, вдруг увидишь кого. Держи.

Игорь протянул винтовку. Алиса поставила кружку на гудроновое покрытие, приладила оружие к плечу и навела прицел на город. Первым делом высмотрела дом, в котором располагалась клиника, «франкенштейнов», крыльцо и кусты. Затаила дыхание. Выдохнула только когда стало ясно, что темных пятен в той стороне нет, по крайней мере, в зоне видимости. Осмотрела соседние улицы квадрат за квадратом. Никого.

– Игорь? Как далеко отсюда убежать можно? Кордоны, посты?

– Ну… вон тот ларек видишь? Правее. Вот за ним уже пошаливают. Мы туда не достаем. Там уже как карта ляжет. Армейка свои посты быстро сняла.

– А если к кому-то в дом постучаться? Как думаешь, впустили бы?

– Ну, тут как повезет. У твоего мужика карма хорошая? Глаза честные?

Слишком честные, подумала Алиса. А Игорь продолжил:

– Обозначу тебе территорию. Вот четыре точки: ларек, вон тот зеленый дом, а за спиной – повернись-ка, – во-он та аптека и площадка детская. Туда простреливаем, так что в этой зоне ты прикрыта. Дальше уж на свой страх и риск.

– Поняла. А связь работает? Интернет?

– Лежит.

– Даже у вас?

Игорь нахмурился, но все-таки ответил.

– У нас рация. Ловим кой-чего кой-когда. Ты давай высматривай, куда пойдешь, да шуруй пошустрее, пока люди на улицы выходить не начали. Тут уже все в лицо друг друга видели, чужих могут и не приветить, а я из-за тебя по своим людям стрелять, уж извини, не буду.

Алиса осматривала местность еще минут десять, но так и не увидели ни Мику, ни хоть каких-нибудь ясных следов. Оставалось только идти своими ногами, искать и надеяться.

Игорь всунул ей перед уходом шоколадный батончик. Алиса посмотрела на обертку. Такой же батончик она кинула в рюкзак перед тем, как идти на занятие. Потом, на кухне госпожи Марии, она выложила к остальным продуктам и даже не помнила толком, как и когда его поделили и съели.

– Спасибо.

Алиса убрала батончик в карман.

Когда она спустилась на двадцать пролетов вниз, то и дело останавливаясь, чтобы пощупать ноющее колено, облака на небе разошлись на узкую щелку, в которое выглянуло совершенно неуместное чистое голубое небо и мазнуло по улице солнечным светом прежде, чем серые полотнища снова сомкнули хватку над замершим городом.

Мимо серого «пежо» с выбитым лобовым стеклом Алиса прошла дважды только по случайности.

В детстве Алиса вместе с другими детьми из окрестных дворов собирала цветные стеклышки от битых бутылок и смотрела сквозь них на мир, который окрашивался в зеленый или коричневый. Она не поверила Игорю, когда тот говорил, что чужака на улице могут встретить агрессивно: Игорь смотрел на каждый новый город через оптический прицел снайперской винтовки и все города для него были одинаковыми, окрашенными в цвет войны. Когда за углом аптеки с разбитыми стеклами Алиса увидела рослого мужчину в грязных кроссовках и линялой футболке, она, не задумываясь, шагнула навстречу и поздоровалась. Мужчина фыркнул на нее исподлобья и сжал кулаки.

– Разворачивайся и вали.

Алиса остановилась и подняла руки в воздух ладонями наружу.

– Я ничего не возьму. Лекарства мне не нужны.

Мужчина выразительно хрустнул костяшками пальцев. Алиса торопливо добавила:

– Я ищу друга, мы с ним потерялись прошлой ночью.

– Вали, сказал.

Ей ничего не оставалось, кроме как развернуться и пойти той же дорогой, по которой она дошла до аптеки. Алиса чувствовала, как пристальный нехороший взгляд сверлит ей спину. Сверилась с экраном смартфона. Она ходила по кварталу полчаса. Скоро, если верить Игорю, люди начнут выходить на первый утренний раунд уличных дел: по-быстрому вынести мусор, выгулять собак у подъезда или добежать до ближайшего магазина, если не успели на ночную вылазку. Может быть, ей просто не повезло с этим мужчиной.

Под ботинком хрустнуло стеклянное крошево. Серый «пежо» щерился на Алису битыми окнами. Она вспомнила раскуроченную машину под окнами госпожи Марии и лицо Мики, когда он смотрел на темные пятна рядом с безжизненным остовом. Надо же, подумала Алиса. С первого дня пыталась уберечь Мику и говорила ему, что нельзя никому верить, кроме собственных быстрых ног. А оставшись без Мики, сделала ровно то же самое, от чего предостерегала его: отказывалась не верить в людей.

Когда она услышала тихий голос, сначала подумала, что тишина притаившегося за ставнями города играет с ней злую шутку. Человеческий разум не выносит пустот и стремится заполнить из фантазиями. Разум Алисы, кажется, не выносил пустых улиц и хотел наводнить их звуками и голосами.

– А… Алиса…

Она остановилась и обернулась. Увидела, как приоткрылась крышка белого багажника. Голова еще не поняла, что происходит, а тело уже несло Алису к машине.

– Мика.

Она рванула крышку вверх. Заглянула внутрь и рефлекторно прижала сложенные ладони ко рту в жесте не то молитвы, не то молчания. Человек в багажнике был один в один похож на Мику. Темная челка, засалившаяся и топорщащаяся в разные стороны. Высокие скулы. Под одной наливался синяк. Та же одежда, тот же голос. Только глаза были другие. Такие глаза Алиса видела у родителей, похоронивших своих детей, и у детей, взявших в руки оружие, чтобы встать за своих родителей. Такие глаза бывают у людей, которые встретились с тем, что в жизни не бывает отмен и откатов, только необходимость жить со случившимся дальше, день за днем.

– Господи, Мика.

Она протянула руку и помогла ему выбраться из багажника. Мика неловко перевалился через край и приземлился бы на четвереньки, если бы она не поймала и не поддержала его. Он встал на ноги, и Алиса прижала его к себе, но сразу же почувствовала, как ей в грудь крепко упираются ладони.

– Я грязный.

– Ничего. Это ничего. Мы это исправим, – бормотала Алиса и трогала его за плечи и руки. – Ты цел?