Кто-то выругался.

— Смерть была практически мгновенной. Никаких моторных функций.

Доктор Фрейзер кивнул:

— Классический удар по мозгам.

— Простите? — переспросила Изобел, надевая колпачок на маркер.

— Так делали до того, как защитники животных объявили этот способ вне закона. — Фрейзер сделал из руки пистолет и приставил указательный палец ко лбу Логана. — Пистолет для крепежа выстреливает металлическим стержнем в череп свиньи, коровы или нашего сержанта. Только в этом случае смерть не мгновенная. Иногда животные просто впадают в ступор. А ведь мускульные спазмы — пренеприятная вещица. Никому не хочется, чтобы его лягнул бык в полтонны весом. Поэтому брали гибкий металлический провод и засовывали его в дыру, через мозговой ствол к позвоночнику, слегка подергивали и затем уже перерезали животному горло. — Доктор пожал плечами. — Я вырос на ферме…

Изобел ощетинилась:

— Ну это не противоречит моему заключению…

Ее перебил помощник старшего инспектора:

— Так кого нам теперь искать? Ветеринаров или фермеров?

Фрезер покопался в своем ухе, что-то выискивая:

— Ну ветеринар не смог бы так разделать тело. Надо поинтересоваться скотобойнями. Многое теперь на электричестве, но кое-где все еще используют пистолеты для крепежа.

Стил усмехнулась:

— И мы тут как тут. Нашли труп на скотобойне. Кто бы мог подумать…

Нельзя сказать, что инспектор Стил не училась на ошибках. Стоило Логану выяснить, куда поставляла мясо злополучная компания «Алаба», она тут же рванула к телефону и позвонила в отдел, занимающийся защитой окружающей среды. Она не собиралась садиться в ту же лужу, что и Инш.

В ее кабинете был полный бардак, поэтому приглашенные собрались в комнате, отведенной под дело Мясника. Сильно мешая Логану, они обсуждали результаты проверки мясных магазинов, супермаркетов, магазинов деликатесов и пекарен.

Мужчина из отдела снял очки и потер темные круги под глазами:

— Нам придется привлечь еще силы. На моих инспекторов напали сегодня с утра…

Старший инспектор Бейн покачал головой:

— Не получится. У нас и так напряженка.

— Тогда следует привлечь сотрудников из региональных отделений, неважно откуда. Мои люди подвергаются словесным и физическим оскорблениям, и не только со стороны хозяев магазинов. Нос одному из моих сотрудников сломала пенсионерка, заехавшая ему сумкой по лицу, когда тот не разрешил ей покинуть магазин с полдюжиной свиных отбивных. Нам нужно больше полицейских.

Логан старался сосредоточиться на стенограммах допросов на скотобойне, но ничего не получалось. Наконец спор утих, и все вернулись к списку, помечая заведения, где было больше риска нарваться на человеческое мясо.

Стил выругалась:

— О черт! На той неделе я купила в этом магазине большой кусок мяса и пирог с почками. — Она ткнула в список темным от никотина пальцем. — Хотя, думаю, там всё в порядке. Что-то я не испытываю желания стать Каннибалом Лектором.

Мужчина из охраны окружающей среды хмуро посмотрел на нее:

— Не смешно. Пока вы не идентифицируете всех жертв, мы не будет иметь представления, какими болезнями они страдали.

Это стерло улыбку с ее лица.

— Болезнями?

— Если использовался способ, описанный вашим доктором Фрейзером, есть риск заполучить вариант коровьего бешенства. Есть еще ВИЧ. И вирус гепатита С не гибнет, если мясо не готовить при температуре сто шестьдесят градусов примерно три четверти часа. Как долго вы разогреваете пирог?

— Я… — Роберта закашлялась. — Не знаю. Сую его в печь и открываю бутылку вина…

Он строго взглянул на нее:

— Скоро появится масса людей, которые захотят проверить кровь. В больницах придется нанять дополнительный персонал, чтобы справиться с наплывом.

Остаток вечера Стил по большей части молчала, только нервно ерзала на стуле, пока все не разошлись. Логан слышал, как она бормотала себе под нос:

— Мне не нужны болезни. Я собираюсь жениться!

Субботний вечер отметился банкой пива, отмоканием в ванне и продолжительным стоянием перед открытым холодильником. На всякий случай Логан ограничился брокколи с сыром и чипсами. Ел он, развалившись перед телевизором.

Дерьмо, дерьмо, реалити-шоу, дерьмо, повтор Симпсонов, дерьмо, дерьмо, еще шоу, снова дерьмо…

— …вчера, когда Эндрю Макфарлейна отпустили под залог.

На экране возник родственник Вайзмена, съежившийся на заднем сиденье черного «мерса» под прицелом камер прессы.

Логан зевнул и еще глубже погрузился в диван.

— …следующее заявление.

Появился юрист с лоснящейся физиономией.

— Мой клиент, мистер Макфарлейн, всегда заявлял о своей невиновности, и доказательство этому — находка человеческих останков на скотобойне компании «Алаба». Магазин мистера Макфарлейна получал мясо с этой скотобойни, так что это они должны нести ответственность за появление среди продуктов питания человечины, а не мой клиент. К счастью, шериф сегодня утром это понял.

Логан достал еще пива и вернулся как раз к концу пресс-конференции. Их начальник уверял, что полиция Грампиана не лыком шита, что бы по этому поводу ни писали отдельные желтые газетенки.

Затем передали сводку погоды, и после омерзительного китча в стиле «Я — знаменитость» Логан отправился спать.

— Ну? — Инспектор Стил стояла спиной к магнитной доске, на которую была прикреплена фотография Тома Стефена в виде собранного скелета. — Какие-нибудь радости?

Логан взял из стопки следующую стенограмму:

— Как так вышло, что и это теперь моя работа?

— Потому что ты маленький солдатик тетушки Роберты. Кстати, ты в курсе, сколько стоит это расследование? Надо экономить, вот у тебя и выросла нагрузка. — Инспектор озабоченно заглянула себе за ворот. — Слушай, почему ни один мерзавец не может сшить приличный лифчик?

— Предполагалось, что я должен просмотреть все досье за 1987 год. Это теперь что, отменяется? Я не могу совместить…

Она поправила на себе лифчик:

— Понимаешь, это или сплошь кружева и ни хрена не держат, или напоминает грыжевой бандаж моей бабушки.

— Послушайте, давайте сегодня не будем обсуждать ваш лифчик.

— Всё еще ничего не обламывается, а? А мне показалось, что та помощник прокурора положила на тебя глаз.

— Почему я единственный человек, у которого есть работа?

Но Роберта Стил не собиралась отставать:

— Эй, милый, в чем дело? Зубы болят?