– Валерик неугомонный, видишь, узнал про наркоту-то! Выследил его. И плату требовал за молчание! Так Санька его прикончил! У него такой чугунный обрезок от лома к мотороллеру приделан! Он Валерику этим обрезком и заехал! И дробовик возле тела оставил, как будто Валерик по вашему фонарю стрельнул! А дробовик не его, не Санькин, кто-то из дружков ему спроворил, чтоб на него и не подумали! Он этим обрезком и Марусю вашу в лесу шарахнул, паразит паразитский! Лид, что ж это делается? Какая молодёжь, одни бандиты!

– Какую вырастили, такая и молодёжь, – сказала Лидия Витальевна. – Оставайся, Зина, ужинать.

Но продавщица ужинать отказалась наотрез – ей страсть как хотелось ещё с кем-нибудь обсудить «кошмарную историю», а Лидия никогда подолгу не сплетничала, и это было всем известно.

Солнце уже почти село, когда явились герои – Гриша и Константин.

– Отпустили? – издалека спросила Лидия. Она спешно накрывала на стол. Агриппина ей помогала, Маруся помогала тоже.

– Потом ещё придётся в Егорьевск съездить, – отозвался Константин. – А на сегодня отделались.

– Слава богу! Ну, зажигайте, зажигайте мангал, мужики! Пока угли подойдут, мы с голоду помрём!

Маруся очень внимательно смотрела за Константином – непонятное дело, но она очень волновалась за тётю и даже ревновала как будто!.. Ей совершенно не нравилось, что явился посторонний человек, им незнакомый, да ещё в дурацкой портупее, да ещё объявивший заранее, будто тётя ему нравится, и теперь что?… Теперь он станет за ней ухаживать, что ли?! За её собственной, любимой тётей Лидой, почти мамой?! Этот человек будет говорить ей разные слова, обнимать её и целоваться с ней, как Маруся целовалась с Гришей, – было в этом нечто оскорбительное и требовавшее неусыпного Марусиного внимания!

– Перестань жечь его взглядом, – тихо сказал Марусе Гриша. – Ты же не маленькая, всё понимаешь!

– А если он… плохой человек?

– Он хороший мужик, – возразил Гриша. – И ты это отлично знаешь! В тебе взыграл энфан террибль, ужасный ребёнок. Возьми себя в руки.

– Лидочка, – зычным голосом спрашивал Константин, – может, ещё одну лавочку поднести? Все поместимся?

– Смотри сам, Кость!

– Ну вот, – прошипела Маруся, – он теперь ещё и Костя!

– Хорошо, что не Евпсихий, как батюшка. А?

Маруся прыснула, и Агриппина, которую страшно интересовало всё происходящее, прыснула тоже.

Лидия выскочила из дома, оглядела шикарный стол – свежий хлеб, огурцы, помидоры в большой миске, баклажаны, разноцветный жизнерадостный перец, белые грузди пластами, буженина толстыми кусками, смородиновый морс в кувшине…

– Пирог в духовке, – проинформировала она. – Груня, притащи, девочка, подстилки, на лавочках расстелем. Они в коридорчике с правой стороны, под дождевиками. Где зонты.

Константин вытряхнул из самовара холодные угли и подошёл, держа его за одну ручку. Он поставил самовар на чурбак и боком сел на лавочку, вытирая о брюки большие руки. Маруся, раскладывая приборы, покосилась на него.

– А я однажды девчонке знакомой зонт подарил, – вдруг сказал Константин каким-то странным, размягчённым голосом. – Сто лет назад это было. Или двести. Мы на остановке стояли, дождь полил проливной!.. И она мне говорит, как же я с автобуса до дома дойду, у меня зонта нет! Я побежал в магазин и купил зонт. Как она радовалась, девчонка эта! Так радовалась. Даже поцеловала меня.

Лида смотрела на него странно.

Маруся замерла с вилкой в руках.

Гриша в отдалении насаживал на шампуры толстые куски розового мяса и ничего не слышал.

– Тётя Лида, – закричала из дома Агриппина. – Картошку ставить?

– А что потом было? – спросила у Константина Лида. Требовательно так спросила!..

– Когда? – не понял тот.

– После того как ты зонт подарил?

– А… Она замуж вышла, по-моему, на третьем курсе. А я сессию завалил с горя и в армию ушёл. Потом доучивался уже с другими, её редко видел.

– А… где ты учился?

– В лесотехническом, – удивился Константин. – А что?

Лидия вздохнула:

– А я в историко-архивном.

– Тётя, – осторожно спросила Маруся, – ты что? Плачешь?

– Да что ты! – воскликнула Лида. – И не думаю даже! Неси, Марусенька, свечи, которые в бокалах. Что-то, мне кажется, света у нас мало!..

Когда наконец сели ужинать, водрузив в центре стола большущую деревянную миску с шашлыком, – Константин уселся рядом с Лидой, – явился участковый Илья Семёныч, а с ним… Марусин отец!

– Папа! – закричала Маруся, выбираясь из-за стола. Гриша придерживал её за талию, чтобы она не упала. – Как хорошо, что ты приехал!

Отец улыбался, что редко с ним случалось, был чем-то очень доволен, мужики немедленно выпили по первой, закусив необыкновенным пирогом с капустой Агриппининого приготовления.

– Ну и дела тут у вас творятся! – сказал Марусин отец и налил по второй.

– Пап, у тебя же печень… – вякнула Маруся.

– Да переживёт моя печень, и не такое переживала! Ну, за всех присутствующих, постоянных и вновь прибывших!..

– Папа, мы тебе должны столько рассказать! Вот Костя, они с Гришей меня спасли, только ты не волнуйся!

– Да я не волнуюсь, я радуюсь, – отвечал отец, что тоже было на него не похоже. – Лид, Лид, а подарок-то наш? Подарила?

– Забыла! – вскрикнула тётя и полезла из-за стола, как давеча Маруся. Константин аккуратно, но крепко придерживал её за талию. – Сейчас, сейчас!..

Она помчалась в дом и вынесла какой-то пакет.

Маруся вытянула шею, чтоб посмотреть, что там, но понять было невозможно, хотя на этот раз во дворе горели все лампы.

Лида сунула пакет своему брату, тот под столом вытащил что-то, отвернулся и стал производить некие манипуляции.

– Ну па-ап! – не выдержала Маруся.

Гриша сообразил первым, и у него стало растерянное доброе лицо.

Сергей Витальевич надувал резинового тигра. Родного брата Васьки, на которого они с Марусей прыгали с берега в Северку, и тигр очень быстро порвался. Так его и не смогли тогда как следует заклеить!..

Сергей Витальевич дул, тигр расправлялся и оформлялся, и это уж точно был Васька, его ни с каким другим надувным тигром нельзя перепутать!

– Васька, – проговорила Маруся, когда отец кинул ей тигра через стол. – Гриша, это же он?!

Гриша кивнул.

– Он к нам вернулся, да?!

– Он от вас никуда и не девался, – пробурчал её отец. – Ну, мужики, чего сидим-то, как поповны в гостях? За любовь давайте!..