к себе тарелку с салатом, а к Данияру – запеченное в духовке мясо. Аппетита у меня не было, я еле справилась с шопингом, ведь Данияру показалось, что у меня мало одежды. В том числе, одежды из отдела нижнего белья.

А еще Владимир улетел.

Сказал, что здесь ему больше делать нечего, оставил мне ключи от квартиры на случай, если нужно будет проверить счетчики, и улетел в Москву.

Данияру от этого полегчало. Заметно. До этого ходил нервный, хмурый, а в выходные полегчало. Они друг друга не любили, и это, к сожалению, не лечится, ведь Владимир устроил тот взрыв и фактически лишил жизни Багрова-старшего. Данияр этого не простил. И не простит.

– Но ведь Назар жив, – утверждаю я как бы между делом, хотя внутри трясет при упоминании этого человека.

– Почти нет, Насть, – Данияр тяжело смотрит, тяжело пережевывает пищу. – Он сбросился с лестницы пару дней назад. Завтра я должен поехать к нему. Он в реанимации, совсем плох.

– Ты поедешь? – удивилась я.

– Поеду, Насть. Ему немного осталось. Надо съездить.

Я молчала, тяжело дыша. Салат остался недоеденным.

Не укладывалось в голове, зачем Данияру ехать к Назару Багрову. Наша жизнь перевернулась с ног на голову из-за этого человека, а он…

Смотрю на Данияра, он молча пережевывает пищу. Именно так. Он не ест, а просто делает механические движения челюстями.

– Я поеду с тобой, – произношу с трудом.

– Для чего?

– Хочу разделить это с тобой.

Когда я предлагала это Данияру, то была уверенна и непоколебима в том, что смогу.

А сейчас, стоя перед дверью в реанимацию, меня всю трясет. Не стоило сюда ехать. И, тем более, соглашаться на встречу.

Данияр сказал, что Назар хочет видеть меня.

Муж отказал. Сразу.

Я тоже назвала это бредом. Сперва. Но потом что-то толкнуло меня открыть дверь и зайти внутрь.

Данияр держался холодно, а спину – ровно.

Только я видела, как ему было тяжело. И его родителям – тоже. Они приехали сюда в одно время с нами.

– Что ты здесь делаешь? – строго спросил муж.

– Я решила согласиться. На встречу.

Назар выглядел ужасно. Чудовищно. Страшно.

Я была уверена, что могу пожелать ему всего самого плохого и не застыдиться, но сейчас меня пробрало. Я не хотела видеть его таким, но голос разума твердил обратное.

А он хотел убить тебя и закопать в лесу.

А он выдал тебя за другого.

А он подкупал и убивал твоих самых близких людей. И тебе до сих пор ничего неизвестно о местоположении Риты.

Чувствую, как меня трясет, когда я подхожу к его койке. Не понимаю, зачем. Колотит так, что боюсь, как бы не пропало молоко, и чем тогда я буду кормить Миру…

– Настя, – слышу старый, прожженный голос.

Это Назар обратился ко мне. Стало жутко.

Черные глаза впиваются в меня цепко. Врачи говорят, он после пожара не поправился полностью. Травма, произошедшая несколько дней назад, угробила почти окончательно. Случилось несовместимое с жизнью.

Не знаю, упал ли он сам или ему кто помог… думать об этом не хотелось. И винить я уж точно никого не стану.

– Хочу, чтобы ты знала…

Я притаилась, вслушиваясь в скрипучий голос.

Извиниться. Он хочет извиниться. Конечно же, все пожилые люди просят о прощении перед смертью.

– Чтобы ты знала, – повторяет он без тени улыбки.

– Что? – спрашиваю в нетерпении.

– Я ни о чем не жалею.

Я выбежала из палаты, не чувствуя ног.

Меня будто ошпарили кипятком.

На кой черт я приехала? Пришла? Выполнила просьбу этого безумца…

Еще ждала извинений, глупая девчонка.

– Настя, остановись, – велит муж, направляясь за мной.

На выходе из палаты меня ждал еще один сюрприз. Я и забыла про них.

Родители Дана.

Мы столкнулись в дверях. И долго-долго друг на друга смотрим, но в конце концов я понимаю, что и этот диалог будет бессмысленным.

Они не признают Миру.

Меня.

Не признают брак. И никогда не предложат руку помощи сыну, который через многое прошел.

Я сбегаю прочь, соприкоснувшись плечом с матерью Данияра. Оглядываюсь лишь когда дыхание приходит в норму и замечаю, как Дан остановился возле них, они о чем-то говорит…

Я снимаю с себя халат. Прочь. Отсюда прочь.

Едва Данияр подходит, я хватаюсь за его рубашку и прошу:

– Увези меня отсюда. Это было ошибкой. Увези меня и останься сегодня дома.

– Насть, родная…

– Останься. До тех пор останься, пока его дыхание не остановится. Я видела в его глазах смерть. Я боюсь за тебя, Дан.

Данияр касается моего лица.

Бережно.

– Я люблю тебя, – признаюсь ему и прижимаюсь к твердому телу. – Увези домой и останься. Я сделаю все, что ты захочешь.

Глава 39

– Родители просят о встрече.

Эта информация выливается на меня подобно ушату ледяной воды.

Конечно же, они будут просить о встрече с родным сыном, но от этой новости лично у меня поднимается уровень тревожности, и Мира резко начинает хныкать, просясь на руки.

– Сиди, я ее возьму, – говорит муж, поднимаясь с места. – У тебя весь день впереди. Постараюсь прийти раньше, Насть.

Я кивнула.

Я была благодарна за то, что Данияр мне сильно помогал, хотя я знала, что у него тоже много работы. За то время, что мы переехали к нему, муж доказал, что он не только хочет детей, но и готов принимать активное участие в их воспитании.