Селена повернулась к нему.

— Ты же понимаешь, в чем проблема?

— В чем?

— Ты считаешь его виновным.

— О чем ты говоришь? Девяносто девять процентов моих клиентов виновны, но это никогда не мешало мне добиваться оправдательных приговоров.

— Правильно. Но в глубине души ты не хочешь, чтобы Питера Хьютона оправдали.

Джордан нахмурился.

— Это ерунда.

— Это правда. Ты боишься таких, как он.

— Он ребенок…

— …который напугал тебя, совсем немного. Потому что он не захотел больше сидеть и терпеть, пока остальные будут гадить ему на голову, как всегда бывает.

Джордан посмотрел ей в глаза.

— То, что он застрелил десять человек, не делает его героем, Селена.

— Делает, для миллионов других ребят, которые жалеют, что у них самих не хватило смелости это сделать, — жестко сказала она.

— Отлично. Можешь открывать фан-клуб Питера Хьютона.

— Я не оправдываю его действия, Джордан. Но я понимаю, как он до этого дошел. Ты родился счастливчиком. Вот скажи честно, ты когда-нибудь был не в элитной группе? В школе, в суде или где-то еще? Люди знают тебя, люди хотят быть такими, как ты. Перед тобой открыт зеленый коридор, и ты даже не подозреваешь, что есть люди, которым приходится идти другим путем.

Джордан скрестил руки на груди.

— Ты снова начинаешь разговор о своей африканской гордости? Потому что, честно говоря…

— Ты никогда не видел людей, которые переходят на другую сторону улицы только потому, что ты черный. На тебя никогда не смотрели с отвращением, потому что ты держишь на руках ребенка, забыв надеть обручальное кольцо. Когда хочешь что-то сделать — кричать, говорить, что они идиоты, — но не можешь. Когда все от тебя отворачиваются, становишься бессильным, Джордан. И ты начинаешь привыкать к тому, что мир именно такой, потому что кажется, что выхода нет.

Джордан ухмыльнулся.

— Последняя фраза из моей речи по делу Риккобоно.

— Женщины, которую избивал муж? — пожала плечами Селена. — Даже если и так, она точно описывает ситуацию.

Вдруг Джордан встрепенулся. Он встал, схватил свою жену и расцеловал.

— Какая ты умница, черт возьми.

— Не буду спорить, но все же объясни почему.

— Синдром жертвы домашнего насилия. Это может сработать. Женщины, которых избивает муж, живут в постоянном страхе. В конце концов, чувствуя постоянную угрозу, они совершают действия, искренне считая, что действуют в целях самообороны. Даже если муж в этот момент крепко спит. Это точно описывает состояние Питера.

— Не хотелось бы тебя разочаровывать, — заметила Селена, — но Питер не женщина, и у него нет мужа.

— Это не важно. Это расстройство психики из-за посттравматического стресса. Когда эти женщины срываются и стреляют в своих мужей или отрезают им члены, они не думают о последствиях… только о том, чтобы остановить насилие. Имен об этом Питер все время говорит: он просто хотел, чтобы все прекратилось. И это даже лучше, потому что мне не придется оспаривать обычное возражение обвинения, что женщина уже достаточно взрослая, чтобы понимать, что она делает, когда берет нож или пистолет. Питер ребенок. Он по определению не понимает, что делает.

Чудовища не появляются ниоткуда. Домохозяйка не превратится в убийцу, если ее никто не заставит. В этом случае монстра создает муж. А в случае Питера это была вся школа Стерлинг Хай. Его били и дразнили, толкали и щипали, делали все, чтобы поставить на место. Именно благодаря своим мучителям Питер научился давать отпор.

Сэм начал капризничать в детском стульчике. Селена взяла его на руки.

— Никто раньше этого не делал, — сказала она. — Синдрома жертвы издевательств не существует.

Джордан взял баночку Сэма с ванильным кремом и выгреб остатки пальцем.

— Теперь существует, — сказал он, и съел остатки лакомства.

Патрик сидел за компьютером в темном кабинете и щелкал курсором по игре, созданной Питером.

Вначале нужно выбрать героя — одного из троих ребят: победителя конкурса по орфографии, математического гения или компьютерного червя. Один был низкий и худой с прыщавым лицом. Другой в очках. А третий очень толстый.

Оружия у тебя нет. Вместо этого нужно заходить в разные комнаты в школе и пользоваться своей сообразительностью: в учительской была водка, чтобы сделать ручные гранаты, в котельной была базука, в кабинете химии — кислота. В кабинете английского — тяжелые книги. В кабинете математики были циркуль и металлическая линейка, которыми можно было заколоть или зарубить. Из шнуров в компьютерном классе можно было сделать удавку. В мастерской лежала циркулярная пила. В кабинете домоводства можно было взять блендер и вязальные спицы. А в кабинете изобразительного искусства была печь для обжигания глины. Можно было комбинировать материалы для создания оружия комбинированного назначения: горящие пули — из базуки и водки, кинжалы с кислотой — из реактивов и циркулей, капканы — из кабеля и толстых книг.

Курсор Патрика двигался по коридорам и вверх по лестницам, мимо шкафчиков в комнату сторожа. Поворачивая за виртуальный угол, он вдруг понял, что уже ходил по этой карте раньше. Это был план школы Стерлинг Хай.

Цель игры заключалась в преследовании спортсменов, громил и популярных ребят. Каждый стоил определенное количество очков. Убив двоих за раз, ты утраивал количество очков. Хотя тебя тоже могли ранить. Могли ударить сзади, толкнуть об стену или закрыть в шкафчике.

Набрав 100 000 очков, ты получал пистолет, а 500 000 — автомат. После миллиона очков появлялось атомное оружие.

Патрик увидел, как распахнулась виртуальная дверь.

— Стоять, — закричали колонки, и на экран высыпали полицейские из группы быстрого реагирования. Он поудобнее расположил руку над клавишами стрелок: уже дважды он доходил до этого места, и либо убивали его, либо он заканчивал жизнь самоубийством — а это значило проиграть.

Но на этот раз он успел поднять виртуальный автомат и только смотрел, как полицейские падают в ярко-красных кровавых брызгах.

На экране появилась надпись: «Поздравляем вы выиграли КРОВАВЫЕ ПРЯТКИ. Хотите сыграть еще раз?»

На десятый день после стрельбы в Стерлинг Хай Джордан сидел в своей машине на стоянке возле здания районного суда. Как он и ожидал, повсюду стояли белые фургоны телевизионщиков. Их спутниковые антенны были направлены в небо, словно огромные подсолнухи. Он барабанил пальцами по рулю в такт музыке, которая прекрасно справлялась со своей функцией — успокаивала Сэма.

Селена уже незаметно проникла в здание суда Никто из корреспондентов не догадался, что она каким-то образом причастна к этому слушанию. Когда она опять появилась рядом с машиной. Джордан вышел и взял протянутый ему женой лист бумаги.