Однако Карла могли утешить вести о событиях, происходящих на Сицилии. До сих пор главной опорой арагонского правления на Сицилии был Аламо да Лентино. Он был одним из троих заговорщиков, упоминавшихся в легенде как сообщники Джованни да Прочиды: он был капитаном Мессины и руководил ее героической обороной. Теперь Аламо стал главным юстициарием королевства. И вдруг он попал под подозрение. Молва обвиняла его жену, синьору Махальду. Она не смогла простить короля Педро за то, что тот отверг ее домогательства. Махальда отчаянно завидовала королеве Констанции. Королева обычно путешествовала верхом, но когда однажды из-за недомогания ей пришлось по пути к усыпальнице в Монреале въехать в Палермо в паланкине, Махальда, которая чувствовала себя превосходно, тут же прошествовала по улицам Палермо в более пышном, завешенном алой тканью паланкине, покоившемся на плечах недовольно ворчавших слуг ее мужа, которым пришлось нести ее всю дорогу до Никозии. Когда молодой инфант Хайме совершал королевскую поездку по острову, Махальда настояла на том, чтобы поехать с ним, потребовав обращаться с ней как с членом королевской семьи. Затем она оскорбила королеву, отменив под очевидно неблаговидным предлогом предложение Аламо, чтобы Констанция стала крестной их младшего ребенка. Все были уверены, что Махальда намеревается сама стать королевой Сицилии.

Возможно, она повлияла на Аламо; но также вероятно, что он и сам уже сомневался относительно того, насколько выгодным станет для острова правление арагонской династии. Великий заговор, в котором Аламо принял участие, должен был освободить остров, но сбросившие ярмо сицилийцы сначала попытались вверить себя покровительству Папы, а не Арагона. Когда Аламо получил власть в Мессине, то отправил послания не в Барселону, а в Константинополь. Обстоятельства вынудили его смириться с арагонским вторжением. Но король Арагона и его жадные солдаты мало делали для блага острова. Возможно также, что Аламо завидовал своим соратникам — Джованни да Прочида и Руджеро ди Лауриа были итальянцами с материка, не островными жителями. Они хранили верность не Сицилии, а королеве Констанции, дочери старого покровителя Джованни и молочной сестре Руджеро. Им было важно процветание Сицилии, но только если у власти будет королева Констанция и ее дети.

Как бы вызывающе Махальда себя ни вела, предательство Аламо зашло не слишком далеко. Возможно, он лишь критиковал необузданную жадность альмога-варских войск и обсуждал со своими близкими друзьями, можно ли образовать лучшее правительство, свободное от власти арагонцев. Но королева и ее советни-ки не хотели рисковать. Аламо был вызван на Совет под председательством инфанта Хайме, который заявил, что Аламо стоит нанести визит королю Педро в Барселоне. Аламо не мог отказаться. Он покинул остров в ноябре 1284 г. Король Педро тепло его принял, но держал его под строгим надзором. Отъезд Аламо послужил причиной некоторых волнений на Сицилии, которые позволили правительству выявить своих врагов. Вскоре после этого Махальда и несколько ее друзей были арестованы. Сам Аламо в начале следующего года был уличен при содействии его сицилийского адвоката, магистра Гарсии из Никозии, в переписке с королем Франции. Племянники Аламо убили Гарсию, пытаясь утаить доказательства, но это ни к чему не привело. Аламо остаток своих дней провел в каталонской тюрьме.355

Из трех основных сицилийских лидеров Гвалтьери да Кальтаджироне теперь был казнен, Аламо — до самой смерти оставался в темнице, а третий, Палмьери Аббате, канул в безвестность, подвергнувшись опале. Дела на Сицилии были плохи. Имелось, однако, достаточно денег на тот момент, чтобы оплатить вооруженные силы, поскольку Руджеро ди Лауриа воспользовался отступлением короля Карла и рассредоточением его флота, чтобы совершить рейд на африканский остров Джерба. Это оказалось очень выгодным предприятием. Было взято огромное количество трофеев, и при попытке бежать в Тунис в плен попал эмир. Эмир, Маграм ибн Зебир, был заключен в мессинской цитадели, где ему вскоре составила компанию синьора Махальда. Она шокировала своих тюремщиков, выйдя сыграть с ним в шахматы в весьма легкомысленном и нескромном наряде.356

Известия о таких волнениях на Сицилии и приготовления к крестовому походу на Арагон воодушевили короля Карла, и он стал энергично готовиться к весенней кампании. Зиму он решил провести в Апулии. Это была богатая провинция, пока не затронутая войной. В отличие от Неаполя, который был блокирован вражескими гарнизонами, расположившимися на Капри и Искии, огромный порт Бриндизи был открыт, и через него Карл мог поддерживать связь со своими заморскими владениями на Востоке. Правда, от них мало что осталось. Ахейское княжество было в то время верно Карлу, поскольку он назначил местных магнатов своими наместниками, но они не посылали ему в помощь ни солдат, ни деньги из княжества. Далее на север Карл все еще контролировал Корфу и одну или две крепости на материке напротив острова, но содержать их стоило дорого. В его албанском королевстве только город Дураццо остался за Карлом, и там тоже нужно было разместить сильный гарнизон. В иерусалимском королевстве его власть ограничивалась городом Акра. Вскоре после Вечерни он вызвал своего бальи, Руджеро да Сан Северино, обратно в Италию со всеми войсками, которые тот мог собрать. Теперешний бальи, Эд де Пуалешьен, был настолько неуверен в своих силах, что, заключив перемирие с мамлюкским султаном Калауном в 1283 г., не осмелился подписать его сам, и перемирие подписала община Акры и тамплиеры. Средиземноморская империя Анжуйской династии превратилась в тень.357

Карл не отчаивался. В месяцы, проведенные им в Бриндизи, из его канцелярии вышла целая вереница указов. Были приняты меры по укреплению власти. Юстициариям было велено договориться о взимании субсидии со всего населения; доход от этого налога должен был пойти на войну, задуманную на следующий год. Если наедине с собой Карл и сравнивал провал своей последней кампании со славными временами Беневента и Тальякоццо, то на людях он оставался все тем же деятельным и суровым правителем, что и раньше.358

В декабре Карл переехал в Мельфи, чтобы встретить там Рождество, и 30 декабря двинулся дальше, в Фоджу. Здоровье его ухудшалось, но он пока держался. Карл был потрясен, узнав, что некоторые его чиновники отчуждали свое имущество в пользу Церкви, чтобы избежать налогообложения. 2 января он издал строгий указ, запрещающий такую практику. Это был последний публичный акт Карла.359

17 января в Мессину прибыла делегация из города Галлиполи, расположенного в заливе Таранто у кромки Апулии. Члены делегации заявили, что их сограждане хотят отдать себя под покровительство сицилийского правительства. Они также объявили, что король Карл мертв и его тело отвезено в Неаполь для похорон. Вскоре последовали делегации из других городов Апулии с теми же просьбами о покровительстве и с той же новостью.360

Карл умер десятью днями раньше. 6 января он понял, что угасает, и написал завещание. В том случае, если его сына Карла Салернского не освободят из плена, его королевство и французские графства должны будут перейти старшему внуку короля Карла — Карлу Мартелу. До совершеннолетия мальчика или до возвращения Карла Салернского из плена регентство должен осуществлять Роберт, граф Артуа, а общее военное руководство — камергер и друг короля Карла, Жан де Монфор. Карл распорядился, чтобы 10 000 унций золота было распределено Робертом д'Артуа между слугами короля при условии, что те поклянутся в верности его наследникам. Карл просил Папу утвердить все его распоряжения и оказать властям королевства свое покровительство.