В Южной Италии дела шли не так хорошо, у Папы было меньше поводов для оптимизма. Карлу Салернскому отчаянно не хватало денег. В течение февраля 1282 г. папство снабдило его 90 000 унциями золота. На Соборе в Мельфи папский легат, кардинал Герард, предложил принцу воспользоваться в своих интересах церковными доходами королевства. И все равно Карлу Салернскому пришлось занимать деньги у королей Франции и Англии, у банкиров Лукки и Флоренции, у эмира Туниса и у вольных городов королевства.342 Благодаря всем этим усилиям он смог снарядить провансальский флот и перебросить его в Неаполь. Там флот, объединившись с местной эскадрой, двинулся в Никотеру, в Калабрию, куда принц перевел свой лагерь к концу апреля. Арагонская армия тем временем продвинулась ненамного дальше Реджо, но часть флота под предводительством Манфреда Ланца блокировала Мальту, где анжуйский гарнизон оказался в сложном положении. Принц Карл послал свой новый флот на освобождение острова, что было необходимо, если он хотел поддерживать связи с Тунисом и Востоком. Корабли Карла под командованием провансальского адмирала Бартоломе Бонвэна проскользнули через пролив, но Руджеро ди Лауриа во главе основного арагонского флота отправился за ними в погоню и догнал у побережья Мальты. Благодаря искусному маневрированию он легко получил преимущество над анжуйцами и уничтожил почти все их суда. Затем Руджеро, вернувшись с триумфом, устроил демонстрацию сил у побережья Неаполя и окрестностей и занял острова Капри и Искию.343 После такого унизительного поражения тот факт, что регентше вражеской стороны, королеве Констанции, тоже не хватало денег, служил слабым утешением для принца Карла. Сама королева и ее министры-итальянцы заботились о правах ее новых подданных. Но арагонские аристократы и солдаты были бедны и алчны, и обуздать их было непросто. Труднее всего было контролировать альмогаваров, наемников, чьей партизанской тактике король Педро был в большой степени обязан своим успехом; но, как все хорошие наемники, они проявляли мало уважения к чужой собственности. Сицилия была не богатым островом, и многие сицилийцы задавались вопросом: на пользу ли им пойдет смена господина? Перед отъездом короля Педро с острова поползли тревожные слухи об известном аристократе Гвалтьери да Кальтаджироне — один из бывших заговорщиков, с которыми, как говорили, Джованни да Прочида и сплел заговор. К концу мая Аламо да Лентино предоставил инфанту Хайме доказательство переговоров Гвалтьери да Кальтаджироне с Анжуйской династией. Хайме как представитель своего отца приговорил Гвалтьери к смерти.344

Ясно было, что, пока арагонцы не могли предложить Сицилии ничего, кроме финансового гнета, островитяне продолжат плести заговоры. Победа Руджеро ди Лауриа всех воодушевила. Король Педро прислал поздравительные письма из Арагона, но не прислал денег для моряков. Когда Джованни да Прочида написал Педро, жалуясь на неповиновение арагонских наемников, Педро ответил, что тот мешает арагонским властям на острове исполнять свои обязанности. Педро также не дал разрешения сицилийскому духовенству отобрать у светских властей полномочия, данные им в переломный момент восстания. Когда королева Констанция поняла, что ее муж не собирается присылать ей помощь из Арагона, где ему требовалось беречь силы ввиду возможного вторжения из Франции, она решила, по совету Джованни да Прочиды, обратиться за финансовой помощью к Константинополю: византийский император финансировал заговор, приведший к Вечерне, — он, конечно же, не откажется дать денег на продолжение войны. В 1281 г. император Михаил предложил Педро, чтобы тот отдал инфанту Виоланту в жены своему овдовевшему сыну Андронику. Арагонский двор тогда ушел от ответа. Но теперь Андроник стал императором, и его помощь была неоценима. Констанция непредусмотрительно решила посоветоваться со своим мужем, прежде чем отправить посольство в Константинополь. Педро пришел в ярость и написал Джованни да Прочида, что запрещает этот проект. Он писал о том, что византийцы будут настаивать на браке, прежде чем дадут деньги, а для его семьи будет позором, если он позволит своей дочери выйти замуж за правителя-схизматика. Он также написал, что был оскорблен, узнав, что королева придерживается иного мнения.345

Такая похвальная щепетильность со стороны короля, который уже был отлучен от Церкви, не произвела впечатления на Папу и не принесла сицилийскому правительству денег, в которых оно нуждалось. Война в Италии продолжалась только потому, что рейды Руд-жеро ди Лауриа приносили достаточно трофеев, чтобы удовлетворить аппетиты его матросов. На суше дела не двигались с мертвой точки. К счастью для Педро, вторжение в Арагон было не так легко подготовить. Король Эдуард узнал от своих агентов в тот момент, когда французский король согласился принять арагонский престол, что активные действия начнутся не раньше чем через год. Французам не хватало энтузиазма, в папской канцелярии тянули время. Только в мае 1284 г. вышла булла о передаче Арагона и Валенсии Карлу Валуа, и только в мае 1285 г. армия крестоносцев выступила в поход. Но до этого времени Педро не решался оставить свои испанские владения. Сицилийские интересы отошли на второй план.346

Карл Анжуйский знал о затруднениях Педро. Он решил набрать новую армию и флот в Провансе и велел своему сыну в Неаполе созывать под свои знамена все войска, какие можно собрать в Италии, но придерживаться строго оборонительной позиции до его прибытия. Карл Салернский послушно собрал армию из феодального ополчения, сарацин из Лучеры и гвельфских бойцов из Тосканы и отправил ее под командованием графа Артуа к границам Калабрии. Подчиненным ему местным властям было приказано проследить за обороной прибрежных городов и замков и вести наступательные действия только против таких мест, как Скалеа, где противник располагал опорными пунктами. Были спешно построены новые корабли на верфях Неаполя, чтобы быть готовыми к крупномаштабному походу короля Карла, который начнется с его возвращением из Франции.347

Сицилия была спасена благодаря таланту адмирала Руджеро ди Лауриа. На тот момент он господствовал на море и извлек максимум из своего положения. Аль-могаварские партизанские десанты высаживались то здесь, то там на побережьях Калабрии и Базиликате, всегда исчезая прежде, чем войска графа Артуа могли их настичь. В мае Руджеро привел свой основной флот в Неаполитанский залив. Анжуйцы не смогли отбить острова Капри и Искию. Руджеро использовал эти острова как базу для своих рейдов в заливе. Он занял маленький островок Низиду, неподалеку от мыса Позиллипо, и поставил эскадру на якорь под его прикрытием, что позволило ему блокировать гавань. Любое неаполитанское судно, вошедшее в залив, тут же захватывали или топили. Блокада разъярила неаполитанцев. Они потребовали, чтобы правительство приняло меры, а когда власти ответили промедлением, заговорили о перевороте. Карл Салернский не знал, что делать. Его отец, перед которым он благоговел, запретил ему атаковать врага. Папский легат, кардинал Герард, по-прежнему находившийся рядом с Карлом Салернским, повторял совет его отца. Сам же Карл был неуверенным в себе молодым человеком: в результате несчастного случая в детстве он остался хромым и жил с сознанием собственной ущербности. Карла глубоко беспокоили последствия блокады. Он не знал, когда прибудет отец. Возможно также, что он стремился доказать всему миру, что, несмотря на хромоту, может сражаться отважно.