– Профессор Эдлунд! – одернул его профессор Фальк и выразительно указал глазами на Брин и Мару. – Минутку… А где Ревюрсдоттир?!

Все обернулись: на месте, где только что стояла Брин, лишь бесформенной кучей лежала ее одежда.

– Крыса… – протянула Мара.

– Не время обзываться! – Эдлунд нахмурился.

– Да нет же! Она освоила крысу!

Действительно: в клетку, некогда служившую гостиной, между прутьями проскользнул маленький белый зверек.

– Он убьет ее! – взревел Эдлунд. – Вариантов нет. Давайте транквилизатор.

– Нет! – Мара схватила отца за руку. – Нет! Мы его потеряем!

– А так мы потеряем Брин… И неизвестно, можно ли спасти Джо.

– Я пойду, – Сэм расстегнул рубашку.

– Постойте, лучше я… – начал было Эдлунд.

– Ларс, ты, возможно, и умеешь перевоплощаться, в кого попало, – сухо отозвался старый Нанук. – Но я чуть лучше смыслю в медведях. Отойдите.

Эдлунд кивнул коллегам, и все расступились. Через мгновение почти всю прихожую занял собой полярный медведь. И пусть шерсть его пожелтела от возраста, а когти сточились, размерами он не уступал тотему Джо. И низкий утробный рык заставил бы подчиниться любого.

Любого, но не Джо.

Потянув носом и учуяв другого самца, бурый медведь пришел в неистовство. Взревел, поднялся на задние лапы, подпирая потолок.

Мара судорожно схватила за руку отца и пыталась найти глазами белую крысу, но Брин нигде не было видно.

– Она там, – Эдлунд указал в кучу соломы: оттуда торчал длинный розовый хвост.

Лобо открыл замок, и старый Нанук прошел внутрь клетки. Опустил голову, ощерился, басовитым рыком пытался дать понять свое превосходство. Но Джо метался, ревел, рычал. Нападал. Скалился. Раз ударил когтистой лапой соперника, и на белой шкуре показалась кровь.

– Нет! – крикнула Мара, но не позволила себе зажмуриться.

Старик терпел, не отвечал на удар. Лишь мягко опустил лапу на загривок Джо. Но тот напал снова. И снова. Красное на белом. Запах опасности. Оглушительный рев. И Сэм поднялся и замахнулся.

– НЕТ! – прозвучал высокий голос.

Брин встала из соломы в человеческом облике и бросилась в гущу медвежьей свары.

– НАЗАД! – рявкнули хором Эдлунд и Лобо, но она уже встала между Джо и Сэмом.

Брин вскочила на спину бурого медведя и крепко-накрепко ухватилась за его шкуру. Он взбрыкнул, пытаясь ее скинуть, но она словно приклеилась. Тянулась к его уху.

– Это я, Джо. Я здесь, с тобой, – ее слова перекрывали медвежий рык. – Мы дома. Все будет хорошо, слышишь?

Зверь замер, опустился. И исландка запела. «Лунную реку». Ту самую старомодную песенку, под которую они с Джо танцевали на празднике Смеартона. Не сказать, что Брин пела чисто, но даже у Мары защемило в груди.

Брин прижалась к нему еще плотнее, шепнула что-то в самое ухо, и у всех на глазах гигантский медведь перевоплотился в Джо Маквайана. Индеец попытался встать, протянул руку, но рухнул на пол и отключился.

Мара плохо помнила, что происходило потом в тот день. Все суетились, Джо отнесли к мадам Венсан. К вечеру приехал Билл Маквайан и сел молчаливым истуканом у кровати сына. До ночи в палате царила суета. Капельницы, лекарства, какие-то заумные дискуссии, в которых и половину нельзя было разобрать. Даже Брин вопреки обыкновению не лезла с советами и идеями.

Поначалу их не пускали в палату. Но Мара упрямо сидела в коридоре и даже не пошла на следующий день смотреть, как ее отец отчитывает Найджела Смеартона. Только не удержалась и посмотрела из окна, как волочет старый британец, ссутулившись, свои чемоданы к пристани. Пока никто не знал, кто будет вести практику у зимних, но Мара заранее готова была полюбить нового преподавателя, только если он ни капельки не напоминал человека, которого теперь «Сольвейг» уносила по холодным балтийским водам в сторону Стокгольма. Она всегда думала, что в тот день, когда профессор Смеартон исчезнет с острова, – а она не раз представляла себе это на его занятиях, – уляжется на пол и исполнит самый отвязный брейк. Но теперь даже не смогла злорадно рассмеяться: за стеной лежал без сознания один из ее лучших друзей.

Из шведской столицы «Сольвейг» вернулась не пустой. На ее палубе стоял, по-королевски выпрямившись, сэр Чарльз Уортингтон. За всей суетой вокруг Джо Мара совсем забыла про обещание, данное английскому лорду. Да, его имя уже склоняли в прессе, с предыханием произносили в столовой, а Сара стала задирать голову еще выше, будто это она лично отправила отряд Совета спасать несчастных девушек.

Разумеется, всю историю новостной портал «ШШШ» переиначил, как только мог. Брин с возмущением зачитывала подруге отрывки из статьи.

– «Группой агентов под руководством сэра Чарльза Уортингтона было обнаружено местонахождение злоумышленника…» Нет, ты слышала?! – задыхалась Брин. – Что это они там обнаружили?! Да он подтяжки свои без слуг ни за что не обнаружит! Все, я немедленно отпишусь от рассылки! Жулики!

Мара не стала перетягивать внимание на себя. Не рассказала Брин про свой уговор. Достаточно все наволновались за эти дни. Но знала: разговор с Уортингтоном неминуем. И не удивилась, когда на экране телефона высветилась фотография Вукович, и хорватка чересчур ровным тоном вызвала подопечную в кабинет директора. Настоящего директора.

Ларс Эдлунд, похудевший, с запавшими глазами, но гладко выбритый и настроенный воинственно, сидел за своим дубовым столом. В кресле напротив, закинув ногу на ногу, расположился мистер Уортингтон, а Вукович стояла у окна. Серый пиджак, строгий пучок и острый каблук: снова в доспехах завуча.

– Добрый день, – поздоровалась Мара и замерла у двери.

– Проходи, проходи, – кивнул ей отец. – Ты должна присутствовать при этом разговоре.

– Собственно, дело касается только мисс Корсакофф и меня, – заметил мистер Уортингтон.

– Меня касаются все дела моей дочери, – отрезал Эдлунд, нахмурившись. – Теперь, когда мы оформляем бумаги на удочерение…

– И все же Мара давала обещание мне, – Уортингтон придирчиво осмотрел свои отполированные ногти. – И, думаю, вы согласитесь, что каждый должен быть в ответе за данное слово. В ребенке необходимо воспитывать честность.

– Теперь, значит, вы признаете, что Мара – ребенок? – прищурилась Вукович.

– И как честный ребенок я могла бы много рассказать про то, как Сара и Кевин…

– Мара, не валяй дурака! – пресекла ее хорватка. – Что именно ты обещала мистеру Уортингтону?

– Что соглашусь на исследования. Я просила вашей помощи, сэр, – Мара холодно посмотрела на англичанина. – И вы мне ее не оказали.

– Но мои люди прибыли в Гренландию…

– Не ваши люди, а люди Совета, – поправила девочка. – И они там были только для декорации.