да и чего греха таить, их раньше в живую и не видел никто, только на картинах, что дошли до наших дней, да на тех же барельефах.

Ох! Надо было видеть внутренние терзания всей группы, и мое в том числе, когда мы поняли, что взять такую бандуру с собой нам не удастся. Весил автомобиль древних, как минимум тонны четыре, если не больше. Разобраться же в работе разряженного артефакта — это даже не смешно. Все плетения давным-давно развеялись, а та часть, которая осталась интерес представляет лишь для ученых, которые могли бы найти в этом для себя новые подходы. Нам же это было без разницы.

Но вот мы вновь стоим у монументальных гладких ворот. Если бы дорого не упиралась в них, можно было бы подумать, что это гладкая стена. Благо боковые стены были сложены из монструозных булыжников, так что сами ворота сильно выделялись. Вот только щели было найти очень не просто.

— Есть идеи, как это открыть? — Спросила Мария, стоя рядом со мной и князем и разглядывая препятствие в свете фар наших автомобилей.

— Как и все предыдущие. — Пожал плечами профессор.

При виде этих ворот обычного своего энтузиазма Арсений Павлович не проявлял. Видимо отсутствие текстов, картинок, да и страдание по оставленному позади автомобиле древних — давали о себе знать.

Я же молча пошел вперед и приложил ладонь к гладкой поверхности камня. Странно было то, что на ощупь, камень оказался теплым. Сделав глубокий вдох, я вытянул из своего ядра нить силы и прикоснулся ею к поверхности ворот, направив из нее капельку чистой энергии моего дара. Тут же раздался скрежет скрытых механизмов, а многотонная плита ворот начала свой величественный, неспешный подъем, подняв облако тысячелетней пыли.

Прочихавшись, я сплел светляк и послал его вперед, хотя лучи фар уже с трудом, но пробивалось через пыль. Вся наша группа осторожно прошла в открывшийся проход, запуская десятки светляков во все стороны.

Нашему взгляду предстали какие-то каменные громадины, отдаленно похожие на автомобили древних, но имеющие другие формы. На отдельных каменных постаментах лежало разнообразное оружие и артефакты. Студенты тут же кинулись к полкам.

— Руками ничего не трогать, без моего разрешения! — Прокричал профессор, предвосхищая артефакторную лихорадку студентов.

Я же ведомый зовом, будто под каким-то гипнозом, продолжал шагать вперед к видимой лишь мне одному цели. Клинку. Он звал меня на неизвестном языке, заставляя ускорять шаг. Я не мог сопротивляться. Это нечто оказалось намного сильнее меня.

Стеллажи с артефактами закончились у широкой лестницы, что вела наверх и я спотыкаясь поспешил подняться. Преградой мне стала очередная дверь, но я не раздумывая направил в нее каплю своей силы и она опустилась в пол. Переступив порог следом за светляком, мой взгляд прикипел к мечу и золотой скрижали. Даже не подумав о возможных ловушках, я схватил меч и тут же ойкнул от неожиданности, выронив меч из рук.

На рукояти выскочил шип, проткнувший мою ладонь и жадно впитавший мою кровь, после чего вновь скрылся. Я осторожно вновь поднял его и по наитию начал напитывать силой своего дара. Поначалу клинок неохотно поглощал силу моего дара, но едва я захотел остановиться, как потянул широким потоком, заставляя трещать мои энергоканалы. Когда ядро показало дно, он неожиданно втянулся в мою руку, распавшись песчинками силы, и переместился в ядро, заставив то увеличиться. После, клинок начал выпускать из себя нити силы, которые плотным ворсом окружили внутренние стены ядра. Я вновь ощутил, что мой резерв полон и стал даже больше.

Что это было?

Оставшись в полном шоке от произошедшего, я уже более осторожно подхватил золотую табличку и в свете светляка принялся ее рассматривать. Неизвестные мне ранее символы, начали складываться во вполне понятные строки, прочитав которые я понял, что ничего не понял. Видимо придется спрашивать у профессор, что это значит. На всякий случай я еще раз пробежал глазами, получившуюся абра-кадабру и по примеру всех предыдущих препятствий, направил каплю своего дара. Золото замерцало и табличка вылетела у меня из рук закружившись на месте. После этого она превратилась в фигуру старика, укутанного в старую, черную мантию.

— Приветствую тебя, потомок Древних. — Прошелестел он.

— Здравствуйте. — Ошалело ответил ему я.

— Я не могу тебя слышать — меня уже давно нет в живых, но я скажу то что ты должен знать. Таких Вед всего семь. В каждой из такой ты найдешь карту, где искать следующую. Но не спеши отправляться в путь. Каждый твой поход, будет испытанием, и раньше срока ты его не пройдешь. Только готовность внутреннего клинка, откроет карту в Ведах. В каждой табличке есть знания магии, что оставил нам прародитель. И помни:

'Дары раздали поневоле,

Усеяв пеплом шар земной,

Иль радость принесли, иль горе,

Неведомо душе чужой.

Остались с тех даров осколки,

Что разбросало по земле.

Судить о них не вам потомки,

Не вы стояли на меже.

Средь вас опять втесалися чужие,

Ведя на смерть как дураков,

А вы, как прежде, вновь глухие,

Не слышите Завет Волхвов.

Но вновь наступит день Сварога,

Потомок вечности придет,

Сложна достанется дорога,

Но ради Нас он все снесет'

Иллюзия древнего старца пропала, а табличка, перестав кружиться, плавно влетела в мою руку, после чего покрылась изумрудным пламенем, и сказанное в стихах старцем отобразилось на ней, причем на понятном мне тартарском.

Все еще находясь в состоянии глубокого шока, я вышел и ставшей пустой комнаты и медленно начал спускаться по ступеням. Произошедшее никак не хотело укладываться в моей голове, но больше всего смущали строки то ли стиха, то ли предупреждения, что оставили древние. Видимо это и есть, то что Арсений Павлович называет скрижалями. Если он все такие, то хотелось бы найти все. Но еще шесть таких, мне точно предстоит добыть в будущем. Исходя из слов старца, каждая такая «Веда», ну или скрижаль, соответствует определенному рангу.