— Я люблю тебя, Элли.

— Я тоже люблю тебя.

В отличие от его признания, в ее не было призвука «но» в конце.

— Так больше не может продолжаться. Мы никогда не знаем, где будем спать в ближайшую ночь и когда увидимся в следующий раз. Мы встречаемся уже год, а ты до сих пор не знакома с моими родителями. И с моими друзьями.

— Я знакома с твоими друзьями, — возразила она.

— Ты сталкивалась с некоторыми из них по работе. Это совсем другое. Мы развлекаемся, говорим о делах, но это не настоящие отношения. Я знаю, между нами может быть нечто большее, но мне нужно быть уверенным в том, что ты хочешь этого.

— Конечно же хочу. И конечно же наши отношения настоящие.

Это были самые настоящие отношения, какие у нее когда-либо были.

— Я хочу, чтобы мы жили вместе.

Такого Элли не ожидала. У нее с души камень свалился.

— Мы практически живем вместе.

Макс покачал головой:

— Нет. Мы лишь проводим почти каждую ночь вместе. Это не одно и то же. Я хочу, чтобы у нас был наш общий дом, общая жизнь. Чтобы мы вместе проводили уик-энды и отпуска.

— Когда в последний раз у тебя и у меня был отпуск?

На его лице промелькнула улыбка.

— Да, в самом деле. Я хочу, чтобы мы планировали отпуска на пять лет вперед. Я хочу, чтобы мы принимали друг друга в расчет во всех отношениях.

— Я принимаю тебя в расчет. И всегда принимала, с тех пор, как мы познакомились.

— Ты прекратишь оспаривать все, что я говорю? Возможно, я совершил ошибку, говоря о проблеме, которую необходимо решить. Главное, я люблю тебя и хочу, чтобы мы были вместе. Я так жаждал сказать тебе это, что не пошел на совещание и примчался сюда, чтобы увидеть тебя. Скажи «да», и я уеду совершенно удовлетворенный.

Разумеется, Элли думала о совместной жизни. И когда эта мысль приходила ей в голову, она влекла за собой практические вопросы. Где они будут жить? Достаточно ли велики их квартиры, чтобы они могли жить вдвоем в одной из них? Если они найдут новое жилье, как будут делить расходы на него? Сможет ли она решиться на переезд из своей квартиры?

Макс, очевидно, задавался теми же вопросами.

— Мы найдем более просторное жилище. Если мы объединим бюджеты, то сможем даже снять квартиру с двумя спальнями. А Джесс может остаться в твоей квартире и платить за нее — если захочет.

На своем нынешнем рабочем месте Джесс трудился дольше, чем на любом другом предыдущем, но он был еще не в состоянии в одиночку оплачивать их квартиру.

— Мне нужно поговорить с ним…

— Это все детали, Элли. Скажи, что ты хочешь, чтобы это произошло, и это произойдет, я уверен. — Макс заправил прядь волос ей за ухо и погладил по щеке. — Ты, вероятно, ищешь причину, чтобы сказать «нет».

Он все понимал неправильно. Она хотела сказать «да». Она хотела распаковывать коробки с вещами и спорить с ним по поводу расстановки мебели. Она хотела просыпаться рядом с ним каждое утро.

И отнюдь не практические вопросы — стоимость аренды, квадратные футы и прочее — удерживали ее от согласия с этим предложением, которого она ждала на протяжении нескольких месяцев. Как бы ей ни хотелось этого, она не могла игнорировать причину, по которой он предлагает ей это сейчас.

— Ты считаешь, что нам следует съехаться, зная о различиях наших взглядов на будущее? Ситуация для нас обоих только осложнится, если ты…

— Нам не нужно решать это сейчас. Это будет потом. Мы примем более масштабные решения позже — совместно.

Она увидела Рогана, стоявшего перед зданием участка с ключами в руке и наблюдавшего за ними.

— Но я говорила тебе, что одно масштабное решение уже принято. Ты просишь меня измениться.

Элли однажды жила вместе с бойфрендом. Он тоже хотел, чтобы она изменилась. Он никак не мог взять в толк, зачем ей нужно служить в полиции, если она могла вести спокойную жизнь жены инвестиционного банкира. Когда она поняла, что нужно уходить, идти ей было некуда. Она продолжала жить в его доме и спать с ним до тех пор, пока один из друзей Джесса не решил перебраться в Нэшвилл, после чего у нее наконец появилось собственное жилье.

— Ты говорила мне, что каждый твой парень хотел, чтобы ты изменилась. Я не хочу, чтобы ты когда-либо менялась, по крайней мере ради меня, ради кого бы то ни было, кроме самой себя. Но я знаю тебя, Элли. Ты можешь мне не верить, но я знаю, что в твоей жизни есть пространство для роста. Это совсем не то же самое, что просить тебя измениться. Я лишь прошу тебя проявлять бо́льшую гибкость. Не торопить себя с окончательным решением. Освободить в своей жизни место для другого человека. Осознать, что жизнь представляет собой непрерывный процесс познания себя и что порой ты узнаешь себя лучше, когда рядом с тобой кто-то есть.

Он уже говорил все это в ту первую ночь, когда они ссорились. Не все следует видеть в черно-белом цвете. Может быть, но большинство вещей имеют именно этот цвет.

Роган рассматривал свои ботинки, поигрывая ключами.

— Черт возьми. Роган ждет. Мы должны разыскать Эдриен Лэнгстон.

— Ты не хочешь сказать «да» до отъезда?

— Только не таким образом, Макс. Я хочу сказать «да», но хочу, чтобы это было по-настоящему. Чтобы мы оба чувствовали это.

— Ладно, я понял. Предложение остается в силе.

— Мы еще все обдумаем, хорошо? Обещаю. Я люблю тебя.

Он кивнул, но ничего не ответил и пошел своей дорогой.

В шестой раз на протяжении одной мили Роган включал подсветку приборной панели. Шоссе номер 27 было безнадежно запружено автомобилями.

— Неужели все они едут в Ист-Хэмптон?

Назвав то, по чему они ехали, «Шоссе 27», штат совершил ошибку. Нужно было назвать это «Пробка 27», «Парковка 27» или «Шоу Модных Автомобилей 27». Каждый День памяти это двухрядное шоссе, соединявшее Уотермилл, Бриджхэмптон, Ист-Хэмптон, Эмэгэнсетт и Монтаук превращалось в скопище «Порше», «Рэндж Роверов» и «Ягуаров», перевозивших элегантных пассажиров между пляжем, изысканными ресторанами и дизайнерскими бутиками. Ехали они с черепашьей скоростью.

— Что с тобой? — спросил Роган. — Ты всю дорогу смотришь в окно. Это как-нибудь связано с появлением Донована?

Элли не хотелось говорить о Максе с кем бы то ни было. Это было бы сродни предательству.

— Я думаю, ты вполне соответствуешь окружению своим черным «БМВ» и модным костюмом «Джозеф Эббоуд».

— Должен тебя огорчить, но «Джозеф Эббоуд» уже не в моде. Это «Валентино».

— Ты понимаешь, что я имею в виду. Подожди. Здесь поверни направо.

Они решили не предупреждать Эдриен о своем приезде по телефону. Иногда ошеломленный вид свидетеля бывает красноречивее его слов. Они хотели посмотреть, каким станет выражение ее лица после того, как она увидит фотографию Джулии на ранчо. Они хотели посмотреть, как она отреагирует на вопрос по поводу звонка на их домашний телефон от адвоката, специализирующегося на разводах. Им нужно было присутствовать лично в тот момент, когда они выдвинут предположение, что ее муж спал с девочкой, к которой она относилась как к дочери.