Эта комната оказалась даже больше той, где Арлиана принимал Хирофа, и была открыта только с одной стороны, а в остальном практически ничем от нее не отличалась. Лишь тент сменил цвет с зеленого на синий, а стулья здесь стояли вдоль стен. Такой же коричневый пол, и мебель выдержана точно в таком же стиле. Вероятно, в Аритейне так принято — во всяком случае, в крупных Домах.

В соответствии с полученными указаниями Арлиан пересек комнату и опустился на колени перед тремя людьми, сидевшими на платформе, двумя женщинами, одной молодой и одной пожилой, и стариком, и сложил перед собой ладони, высоко подняв голову — жест уважения. Старик заговорил на аритейнском.

— Вас приветствуют в Доме Дэри, — объяснила переводчица.

— Пожалуйста, скажите им, что я лорд Ари из Мэнфорта, и для меня большая честь посетить Дом Дэри, — ответил Арлиан.

Переводчица передала слова Арлиана, выслушала ответ и сказала:

— Они спрашивают, зачем вы сюда приехали.

Арлиан посмотрел на пожилую пару.

— Вы родные Хэтета, который много лет назад отправился в Мэнфорт в качества посла?

Переводчица повторила вопрос на аритейнском, и высокая седая женщина ответила всего несколькими словами.

— Они признают родство с Хэтетом, — сказала переводчица и показала на высокую женщину. — Бабушка Ириол — сестра Хэтета.

— Тогда я должен с сожалением сообщить, что принес вам печальную новость. Хэтет умер у меня на руках.

Переводчица повторила его слова на аритейнском и перевела новый вопрос седой женщины, а остальные начали оживленно переговариваться между собой.

— Как он умер?

— От лихорадки, — ответил Арлиан. — Я ухаживал за ним и сделал для него все, что мог, — он был очень добр ко мне.

Когда переводчица перевела последнюю фразу Арлиана, несколько человек заговорили одновременно, но высокая женщина молчала; переводчица растерялась — она не знала, кого ей слушать.

— Что они говорят? — полюбопытствовал Арлиан.

— Они хотят знать, где это произошло, кто вы такой: северный лекарь или волшебник, когда Хэтет умер… им интересно все.

Арлиан поднял руку, призывая собравшихся к молчанию, и начал свой рассказ, делая паузы после каждого предложения, чтобы переводчица за ним поспевала.

— Когда я был ребенком, меня захватили работорговцы и продали в рудник Глубокого Шурфа, где я и встретил Хэтета. Он помогал мне, защищал и многому научил. Он рассказывал, что был послом Аритейна, но никто ему не верил, даже я. Хэтет говорил, что его подстерегли разбойники во время путешествия на север — ему удалось благополучно добраться до Земли Людей, но в Пустоши — это пустыня, раскинувшаяся между Пограничными Землями и Мэнфортом — он попал в плен. Он считал, что западню ему устроили его политические противники, потому что никто не потребовал за него выкуп, его сразу же продали в рабство и отправили на рудник.

Слушатели снова загомонили, и Арлиан замолчал. После некоторых колебаний он добавил:

— Мы не верили в рассказ Хэтета — никто из нас никогда не слышал об Аритейне, и не понимали, почему разбойники не убили его и не потребовали выкуп. Так или иначе, но остаток своих дней Хэтет провел в руднике, как самый обычный раб. Однажды он заболел лихорадкой и вскоре умер. — Арлиан вытащил из-за пояса мешочек, который продолжал носить с собой. — Он собрал эти камни в руднике — в Землях Людей такие ничего не стоят, но Хэтет утверждал, что в Аритейне они очень высоко ценятся. Когда он умер, я взял их на память о нем, еще не зная, что когда-нибудь смогу добраться до Аритейна, но полагаю, что они принадлежат вам.

Арлиан развязал мешочек и высыпал пурпурные камни на стол.

Наступила тишина; все разговоры прекратились, и Арлиану даже показалось, что собравшиеся перестали дышать.

— Аметисты, — прошептал кто-то.

— Аметисты, — подтвердил Арлиан, глядя на ошеломленных аритеян — очевидно, Хэтет не преувеличивал, когда говорил об их ценности.

Переводчица взирала на камни так же пристально, как и все остальные; наконец она оторвалась от них и взглянула на Арлиана.

— Кажется, я начинаю понимать, как вам удалось до нас добраться, — сказала она.

Арлиан даже не пытался скрыть свое удивление.

— О чем вы?

— Сны в последнее время стали особенно сильны, а волшебники беспечны. Вот уже несколько лет никто не осмеливается ступать в Горное Царство Грез, даже люди из Дома Слихар. И тут появились вы. Увидев вас, мы никак не могли понять, как вам удалось живым добраться до Аритейна. Кое-кто заподозрил, что вы волшебник, демон или фантом, а не обычный человек. — Она показала на стол. — Теперь я понимаю.

— Что понимаете?

— Аметисты — разве вы не знаете, что они бесценны?

— Нет, — ответил Арлиан. — Хэтет утверждал, что их можно использовать для защитных заклинаний, а я подозревал, что они ценятся за красоту и редкость, но больше мне о них ничего не известно.

Переводчица как-то странно вздернула голову — Арлиан уже знал, что у аритеян этот жест означает отрицание.

— Они не просто используются в волшебстве, — заявила она. — Аметисты несут волшебство в себе. Если аметист положить в чашку и произнести простейшее заклинание, человек сразу трезвеет. Они препятствуют безумию и отгоняют дурные сны. В горах кошмар может убить человека. Аметисты помогли вам уцелеть.

— И моя шпага, — заметил Арлиан. — Мне несколько раз пришлось вступать в схватки.

— Да, ваша шпага, — согласилась переводчица. — Холодное железо. Мы используем его для защиты. — Она взглянула на рукоять шпаги Арлиана и добавила: — И серебро?

Арлиан посмотрел на серебряную филигрань рукояти.

— Да, серебро и сталь, — кивнув, подтвердил он.

— Создания мрака боятся серебра, — продолжала переводчица. — Создания воздуха не выносят холодного железа. А сны не в силах приблизиться к аметистам. Вы имели очень сильную защиту.

Арлиан вспомнил о чудовищах, с которыми ему пришлось сразиться на дороге среди гор, о том, что осталось от четвертого вола, и содрогнулся — если такое произошло, когда у него была столь мощная волшебная защита, какая судьба ждала бы его без нее?

Вне всякого сомнения, он бы погиб. Вот почему никто не осмеливается путешествовать между Землями Людей и Аритейном! Теперь он понял, почему жители этой страны строят железные ограды вокруг своих городов, а вдоль обочины дорог устанавливают железные столбы.

А он только что расстался со всеми аметистами; возвращение на север может стать для него последним путешествием. Впрочем, теперь уже поздно жалеть о том, что он сделал…

Вновь заговорила высокая седая женщина.

— Бабушка спрашивает, все ли здесь камни, которые вам отдал Хэтет, — объяснила переводчица.