– Целиком лучше, – серьезно произнес Эльдар, – впрочем, мне это безразлично. Итак, первый вопрос: где ты был все это время и почему решил вернуться именно сейчас?

– Нигде я не был, – ответил Шура. – Я всю жизнь в Турьевске прожил.

– Да-да, – Эльдар отошел к бару, плеснул в низенький стакан минералки. – Советский проспект, пять, двести десять. Квартира записана на Ключевскую Анну Константиновну. Она вам – кто?

– Сестра, – коротко ответил Шура. Заболтать его, отвлечь, сосредоточиться – и ударить. Если бы еще не так болела голова…

– Ну пусть сестра, – Эльдар отпил воды, покрутил стакан в ладонях. – Впрочем, она вас вряд ли узнает. Так я повторяю свой вопрос, Саша: где ты был, мой хороший, и зачем вернулся сейчас?

Зазвонил телефон на низеньком столике. Эльдар виновато улыбнулся: мол, вот такая незадача, извини – и поднял трубку.

– Да, дорогая.

Лиза. Шура закусил губу, пытаясь сфокусировать зрение на ауру Эльдара. Лиза.

– Я всегда рад тебя слышать. И видеть, – Эльдар улыбнулся – тепло, по-семейному: ему очень не хватало Лизы, понял Шура. Очень. Да, она приезжает к нему, когда у него случается один из припадков, но вот вне их – знать не желает.

– Да, я ему говорил, что дело безнадежное. Даже соваться не хочется. Что, очень просит?

Это была не аура – броня. Сверкающий монолит окружал Эльдара, переливаясь голубым и зеленым: пробить такой нечего и пытаться. Но вот если отыскать ту точку, которая есть в любой, даже самой крепкой броне – тогда можно будет что-то предпринять.

– Хорошо. Ты придешь? – Эльдар закрыл глаза, выслушивая ответ. – Тогда до вечера. Да. Пока. Хорошо.

Он опустил трубку на рычаг и некоторое время стоял молча, не открывая глаз. Шура увидел в его ауре оранжевые искры – тоска. Тяжелая и давящая.

– Это моя жена, – наконец произнес Эльдар. – Вы ведь с ней знакомы, не правда ли?

– Не знаю, – пожал плечами Шура, вспомнив совет из давно прочитанного шпионского детектива: на допросе либо рассказывать все, либо все отрицать. – Откуда мне знать?

– И тем не менее, вчера вы ходили с ней на выставку этого бумагомарателя Саблина, а утром вышли из ее квартиры в самом чудесном расположении духа, – Эльдар повернулся к Шуре и улыбнулся. Очень нехорошо улыбнулся. Шура поежился. – Видите, я в курсе.

– Я не знал, что она ваша жена, – промолвил Шура. – Я не знал, что она вообще замужем. Она не говорила.

Эльдар скривился, будто увидел таракана в тарелке с фондю.

– Да ерунда все это, Саша. Мелочи жизни. Ты бы лучше все мне рассказал по-честному и пошел домой.

– Не называйте меня Сашей, – нахмурился Шура. – Я Артур. И вы явно принимаете меня за кого-то другого.

– Сашенька, эту ерунду вы можете впаривать моей супруге, – сказал Эльдар, и в его голосе появились некрасивые нотки безумия. – Как ведьма она кончилась и не отличает фон знающего мага от фона столба. Но вот мне врать не надо. Я очень не люблю, когда мне врут.

– Вы о чем? – воскликнул Шура. – Какие ведьмы, какие маги? Что за бред?

И тогда Эльдар его ударил. Жест его руки был изящен и красив, а Шуру отбросило вместе с креслом и ударило о стену. Головная боль накатила с новой силой. Выбираясь из-под кресла, Шура думал только о том, как бы сумасшедший маг не швырнул в него иголку – очень заковыристой может быть такая дрянь.

– Ревность мучает? – предположил Шура насмешливо и с долей сочувствия. Комната крутанулась перед его глазами, и он едва не свалился на ковер. Эльдар криво усмехнулся.

– Мне безразлично, Саша, спит она с тобой или нет, – сияние вокруг брони помутнело: нет, ему не безразлично. Ему вовсе не безразлично. – А то, что ты вдруг выпрыгнул киндер-сюрпризом из ниоткуда, мне далеко не безразлично. И эти странные нити в твоей ауре мне совсем не нравятся.

– Вы псих, – сообщил Шура. Эльдар согласно кивнул.

– Ты мне это уже говорил, мой хороший. Я бы все-таки с большим интересом послушал ответы на мои вопросы. А что я псих, так то не новость. У меня и справка есть.

– Ревнуете, – улыбнулся Шура. Он чувствовал безумный азарт Эльдара заставлявший кровь вскипать пузырьками жуткого восторга, а волосы – подниматься на голове жесткими иглами. Это было потрясающее ощущение, истинный водоворот, неотвратимый и безжалостный, в котором хотелось утонуть. Шуру просто распирало от возбуждения, он понимал, что его джинсы вот-вот лопнут – а потом все внезапно закончилось, стекло мутной болотной водой, оставив только покалывание в кончиках пальцев.

– Ну и ревную, – спокойно согласился Эльдар. – Я же все-таки муж ее, мужчина. А у нее, видите ли, старая любовь не ржавеет. Вроде в феврале дело сдвинулось с мертвой точки-то. Но тут господин Черников решил вернуться! В ее жизнь, душу и постель, – Эльдар сделал паузу, подошел к окну и несколько минут разглядывал линялую синицу, деловито копошившуюся на ветке. – Но дело даже не в этом, – продолжал он, не оборачиваясь к Шуре. – Меня очень тревожат неожиданные возвращения сами по себе… Тем более, когда возвращается даэрана с весьма необычными изменениями в ауре. Итак, начнем сначала: ты не Артур Ключевский, ты Шура Черников. Верно?

– Верно, – кивнул Шура. Он вроде бы нащупал что-то в броне Эльдара. Вроде бы. Ошибиться было очень страшно. – Все верно.

– Умница, – одобрил Эльдар. – Рад видеть тебя воскресшим. Действительно рад. Но умер ты летом, а сейчас весна. Где ты был?

– Болел, – коротко ответил Шура.

Эльдар покачал головой.

– Да, это бывает. Но вот что еще меня волнует – ты был объявлен мертвым и вернулся под другой фамилией и с другой внешностью. Повзрослел и постарел, даже скорее постарел, чем повзрослел. Расскажи мне, пожалуйста, хорошо и честно: кто тебе помогал и был с тобой все это время. Как так вышло, что ты уходил обычным человеком – ну, не совсем обычным, но все же – а вернулся вполне определенным магом? Посвящение можно присваивать автоматически.

Шура зажмурился. Потер лицо ладонями, пытаясь сосредоточиться. В броне Эльдара все-таки была щель, не точка, а именно щель – маленькая, с волосок, практически не заметная. Заставить его слушать, неотрывно…

– Я не помню, – признался Шура. – Ничего не помню. Врача, который меня лечил. Медсестер, которые ставили капельницы. Не помню, понимаю, что должен бы, но не помню, – добавил он виновато.

– Это бывает, – кивнул Эльдар и снова направился к бару. – Пить хочешь?

Вода была умопомрачительно холодной, даже зубы заломило. Шура пил и думал, что, похоже, сейчас расскажет Эльдару все. А после этого убьет.

От таких мыслей ему становилось легче.

– И когда ты начал помнить? – спросил Эльдар, опустившись на низенькую банкетку. – Ты садись, в ногах правды нет.

Шура послушно сел на белый кожаный пуфик.