— Испортит обязательно, — вздохнул Борис. — Просто цепляюсь за маленький шанс. Всё! Победителя поздравил, напутствия дал и пора заняться другими заботами. Сейчас Адам принесёт тебе форму. Примеришь, попривыкнешь к ней немного, заодно и со своим напарником познакомишься нормально.

Гранд-лейтенант Адам вошёл, бережно неся в руках мундир в чехле. Аккуратно повесил его в шкаф, разглаживая несуществующие складки, а потом молча замер, глядя на меня исподлобья.

— Ты чего такой злой? Бармен, что ли, опохмелку зажал тогда?

— Самого дешёвого пива налил, но я не в претензии. А вот во что ты меня втравил — отдельный разговор. Я никогда ни перед кем не прогибался, не врал и делал всё по чести, не приписывая себе чужих заслуг. Теперь же придётся изображать учителя лучшего выпускника за шестьдесят лет. И не где-нибудь, а в самой ВВШ! Среди братьев по оружию!

— В чём проблема? Я вот целого княжича изображаю. Так мне теперь что? Выйти на новгородскую площадь и при всём честном народе поклоны покаянные бить?

— Не сравнивай себя и меня, потомственного…

— Мудака! — резко обрываю его.

— Чего?! — вспыхнул, как порох, витязь.

— Мудака, говорю! Смотрю на твои наградные планки: в три ряда и весь верхний — золотой. Это же сколько подвигов нужно было совершить, чтобы добраться до высших орденов Славянского Княжества? Хренову гору! А ходишь в гранд-лейтенантах, вместо того, чтобы полковничьи погоны носить! С чего бы такое? Уверен, что морду разбил, кому не надо!

— Кому надо. В первый раз так и было, — криво ухмыльнулся Адам, явно примериваясь с руки или ногой мне заехать.

— А во второй?

— И в третий тоже… Сейчас четвёртый будет. Ниже гранд-лейтенанта всё равно не разжалуют.

— Вот я и говорю, что мудак. Ты со своим бесценным боевым опытом, прозябаешь на армейских задворках, а те, кого “разукрасил”, давно в званиях высоко поднялись. И кому ты хуже сделал? Им? Нет! Только себе и тем, кто теперь служит под командованием пусть и побитых, но высокопоставленных негодяев.

— Зато я сохранил свою честь!

— Да она и яйца выеденного не стоит по сравнению с жизнью погибших воинов, которые сейчас бы стояли в строю, если бы ты был гранд-полковником! И сейчас у нас то же самое происходит! Вместо того, чтобы самоудовлетворяться своей гордостью, лучше мозги бы подключил! Род в опасности! Страна в опасности! Ой, извиняйте, гранд-лейтенатик! Это мы все в говне должны барахтаться и спасать положение, а тебе нельзя кристально-белую душонку пачкать!

— Проорался? — неожиданно спокойным голосом поинтересовался Адам.

— Уф… Вроде да.

— Ну тогда и меня послушай, парень. И за моей спиной дерьма три воза. Раз отдали приказ, то честно его исполню, чего бы это ни стоило. Хоть бабой нарядят, стерплю, но радостно причмокивать, говоря, что эта ситуация мне нравится, не буду.

— Тогда в очередь из недовольных становись. Я в ней первый, и ничего поделать с этим не могу. Тут вообще жопа полная: не знаю никого, кто бы радовался этой авантюре. Раз личное мнение высказали друг другу, то остался один вопрос… Как нам с тобой лучше работать в паре? Есть задумки?

— Присмотреться надо. Та драка в баре не в счёт. Несколько спаррингов не помешает, душевно посидеть на пьяную голову. Только так тебя пойму, а ты меня.

— Всё будет, Адам. Тренировки же в обязательном порядке. Мы с Гнатом достаточно жёстко рубимся постоянно.

— Жёстко? Отлично! — впервые за всё время улыбнулся он. — Я “мудака” запомнил!

— Даже извиняться не буду, чтобы твой запал не прошёл.

— Что мне завтра на Празднике врать? Князь сказал, что со всеми вопросами такого рода к тебе.

— Ничего. Обыкновенные тренировки были. Вначале Ратибор якобы ленился, но в последние полтора года серьёзно взялся за дело, нежданно-негаданно раскрываясь как талантливый боец и постепенно превращаясь из гниды в почти нормального человека.

— А он превращается?

— Сомневаюсь. В этом-то и проблема. Около княжича тебе тоже много отираться на людях придётся, поэтому собери волю в кулак — вмазать не раз захочешь. Сможешь?

— С тобой сдержался и с ним справлюсь. Но руки чешутся…

— Тогда по рукам? — протянул я свою ладонь. — Добро пожаловать в наш дурдом, гранд-лейтенант. В нём на самом деле есть один огромный плюс: из “санитаров” над головой лишь князь и никого больше. А люди хорошие: Гнат, Маруша Поду…

— И эта ведьма с нами?!

— Ты тоже её так зовёшь? Значит, сработаемся!

— Ну ты, парень, и влип… Везде!

Когда он ушёл я, вытерев пот со лба, серьёзно задумался, не совершил ли ошибку, “сосватав” в команду такого типа. Адам же, как обезьяна с гранатой, несмотря на свою порядочность. Вспыльчивый, неуравновешенный. С таким в бою на передовой хорошо, только у нас немного другие задачи. Посмотрим… Может, ещё и реально сработаемся, хотя крови этот гранд-лейтенант, чую, попьёт много. Но если всё сложится, то приобрету рядом с собой шикарного боевика, не способного на предательство.

Мундир с блестящими капитанскими… пардон, гранд-капитанскими погонами сидел на мне как влитой. Поднимаясь по парадной мраморной лестнице ВВШ, я ещё раз окинул своё отражение придирчивым взглядом. И хотя раньше никогда не замечал в себе признаков нарциссизма, но залюбовался красавцем в форме. Трое моих сопровождающих смотрелись не менее представительно со всеми этими эполетами и орденами — даже князь Тулин, словно скинул десяток-другой годков, приняв разудалый гусарский вид.

Потом общее построение свежеиспечённых офицеров, небольшая патетическая речь начальника Высшей Военной Школы и принятие воинской присяги, после произнесения которой каждый бывший курсант выпивал рюмку водки во славу Славянского Княжества. Из сорока претендентов лишь двадцать восемь опрокинули эту заветную рюмочку — остальные экзамены завалили. Злата Луганская оказалась в числе счастливчиков. А дальше начался фуршет. Народ стал разбиваться на группы по интересам. Начальник ВВШ воевода Заремский, согласно этикету, сразу же направился к князю.

— Поздравляю, Борис! — по-свойски пожал он ему руку. — Честно говоря, не думал, что так своего выдрессируешь. Если бы мне предложили сделать ставку на то, что Ратибор пройдёт все испытания, отказался бы однозначно, а вот против того, что получит гранд-капитана, с лёгким сердцем поставил всё своё состояние.

— Надо было с тобой поспорить, Никола. Скоро выборы, и дополнительные финансы не помешали бы, — с