Мы шли вдоль рядов с гробами всё дальше и дальше. Они смотрели на нас своими пустыми открытыми ртами и не двигались. Дрожание внутри успокаивалось и уходило подальше, убаюкиваясь под спокойный голос Степана, рассказывающий длинную историю про Ваську-токаря. Наверное, и эти гробы боялись прервать моего друга и недослушать рассказ про чужой ночной кошмар.

– Несколько дней все шло как по маслу. Он нашёл на рынке деталь для мотоцикла, которую не мог купить больше года. Приехал давний друг из города с новеньким металлоискателем. Они отправились на какую-то таинственную полянку в лес, которую, возможно, он видел в том сне… Это не моё предположение, – поспешил вставить комментарий Степан. – Так Васька-токарь рассказывал. И нашли там несколько монет царских времен. Представляешь, какая удача?

Судя по тому образу жизни, что вёл Васька-токарь, эти монеты ему были совершенно ни к чему. Денег за них всё равно много не выручить. Втихую продашь – к тебе через недельку придёт, кто следует. Такие вещи в секретах никто не держит. Либо завистники напишут куда нужно, либо честные люди решат сдать черноторговца. В открытую нарвёшься на такой же исход. А коллекции Васька-токарь вряд ли какие-то собирал. Иначе не было бы тех слухов про литр самогона и баню по-чёрному.

– Через пару дней Васька-токарь поехал в город и наудачу купил лотерейный билет, видя, как жизнь его в гору идёт после кошмарного сна. Хвастался всем и каждому, что сорвёт куш. И ведь не обманул. Выиграл. Немного, но до того из нашей деревни никто и рубля в лотереях не заработал.

– Удивительно, что все эти истории мимо меня прошли…

Я отнёсся к рассказу весьма скептически. Да, его не Степан придумал, но всё же. Я не помнил ровным счётом ничего из того, что рассказывал мне друг. А уж выигрыш в лотерее точно остался бы в памяти надолго…

– За что купил, за то и продаю, – мимолётом разбавил свой рассказ Степан, реагируя на мою реплику. – После выигрышного билета была ещё одна радостная новость. Васька-токарь признался в любви Ленке из соседней деревни, и та ответила взаимностью. Прошло две недели с момента кошмарного сна. Удача постепенно заканчивалась, как и улетучивалось здоровье дедушки. Ранним понедельничным утром он просто не проснулся. Родственники нашли его в кровати с блаженной улыбкой. Холодного и безжизненного. Причём на второй день после смерти. Дедушка жил в отдельной хате, а навещали его не каждый день. И тогда Васька-токарь понял, что сон оказался вещим. Даже фразы дедушки пришлись ко двору. В то утро они по какому-то странному стечению обстоятельств пришли все в дом. Отец и мать Васьки-токаря шли на работу, решив проведать дедушку, а он хотел показать выигрышный лотерейный билет. Выйдя из разных мест деревни, они оказались там секунда в секунду. «Вот и дождался», – сама собой всплыла у него фраза из того сна. Больше никаких комментариев я от него не услышал, хотя могу побиться об заклад, что эмоциями своими Васька-токарь со мной поделился не до конца. Приехал автобус, и толпа на остановке смела нас, разметав по разным сторонам пристегнутой гармошки…

– Да уж… – закончил я пустой фразой рассказ друга.

– Исключение из правил? – задал риторический вопрос Степан. – Общепринятые трактования тоже ошибаются? И чему тогда вообще верить, если большая часть наших примет или даже наук основана лишь на наблюдениях и придуманных кем-то обозначениях? Это же неправильно…

– Неправильно, – эхом повторил я.

– Да и вообще эти гробы могут быть дополнением к той истории об опустевшей деревне Тараса. Ведь новогодний шарик не до конца претворил то, что я произнёс за столом в летнем домике Гаврилы.

– Они могут быть чем угодно… – сказал я, хмыкнул и запнулся: тоже мне – Капитан Очевидность.

– А вот и новый кошмар… – Степан прервал свои философские рассуждения, прошептав несколько крепких ругательств.

Я посмотрел вперёд и увидел, как из темноты на дороге появляются призраки. И все они жутко торопятся. Словно убегают от чего-то, как те люди в тумане. Наверное, я бы мог сказать, что они и внешне похоже, но, увы, чётко я видел лишь седого старика, давшего нам целебный отвар. А на него мы все будем смахивать в старости так или иначе. Призраки, часто оглядываясь, бежали по дороге в нашем направлении, беззвучно кричали, сотрясая руками воздух. Попутно они присматривались к гробам, прыгали по ним глазами, точно изучая, и в конечном итоге, надевая на лицо мимолетные улыбки, ложились в них. Череда призраков поравнялась с нами, соприкоснулась с нашими телами, просочилась сквозь них и побежала дальше, выбирая, куда бы им лечь. Однако не все призраки проявляли расторопность. Некоторые, выбрав для себя гроб, не прыгали в него, а стояли рядом, вращая головой и что-то изучая вокруг. Что символизирует это представление? Что жители деревни Тараса, если прав Степан и перед нами именно они, возвращаются в своё поселение? Мы с другом продолжали идти вперёд, не останавливаясь и не замедляясь. Один из призраков, которого мы миновали, стоял около гроба на коленях, воздевши руки к небу. Следующий в том же ряду сидел на карточках и трясся всем телом, сгрызая ногти на пальцах рук. Двое с противоположной стороны уже лежали в гробах, закрыв глаза и боясь шелохнуться.

От этого странного действа нас отвлёк грозный рык, наполнивший ночной лес. Голос явно принадлежал человеку, хоть и походил на рёв дикого зверя, загоняющего добычу. Его гулкие шаги мячиками отскакивали от дерева к дереву, цепляясь за кроны, рикошетя обратно к земле. Некто тоже торопился к нам. В следующее мгновение мы увидели того, кто рычал подобно дикому зверю. Прямо на нас бежал огромный человек, метра два с половиной в высоту, лишённый глаз и оголенный по пояс. Рот его был оскален, обнажая жёлтые зубы. Часть из них была обломлена, другая покрыта чёрными пятнами гнили, а с клыков капала красная кровь. Верзила размахивал руками и шумно принюхивался к воздуху. Догнав одного из призраков, пожилой женщины, как я разглядел, человек схватил её и разорвал напополам. Две половинки духа ярко засветились, превращаясь в белый пепел, и осыпались под ноги верзиле. Человек продолжил бежать вперёд, хватая тех призраков, которые были не слишком расторопны и не успели найти укрытия в открытых гробах. Он разрывал их, как первую женщину, сжимал двумя руками или же ударял кулаком. И все призраки становились белым пеплом, который подхватывал ветер и разносил по ночному лесу.

Разорвав последнего замешкавшегося духа, верзила остановился и принялся щупать пальцами воздух. Его ноздри раздувались, а вены на шее вспухали, превращаясь в толстые канаты. Через минуту он снова сдвинулся с места, ступая на цыпочках, будто боясь вспугнуть спрятавшихся духов. Замерев у одного из гробов, рядом с которым в смешной позе стоял призрак, верзила склонил голову набок и вздохнул полной грудью. На его лице появилась блаженная улыбка и он без промедлений махнул наотмашь рукой, разрубая ребром ладони духа пополам. Человек вскинул голову и громко завыл, уподобляясь серому волку. Затем он присел на корточки и принялся перепрыгивать с ноги на ноги, точно обезьяна. Те призраки, что не успели спрятаться в гробах, молниеносно прыгнули в свои укрытия. Верзила тут же прекратил свой бессмысленный танец, поводил ушами, прислушиваясь к отголоскам шорохов духов, и, раскрасив лицо довольной ухмылкой, устремился к тем, чьи движения он услышал. Каждого он достал из гроба и разорвал пополам. Одного из призраков он и вовсе долго мучил – так ребёнок издевается над мухой, найденной на улице. Верзила сперва оторвал призраку все конечности и только потом сдавил в кулаке, превращая в белый пепел.