— Стой! — велела я.

Дегтярев не притормозил. Я вскочила, налетела на Афину и упала прямо на нее.

— Муся, — испугалась Маша, — ты жива?

— Да, — пробормотала я, вставая, — сейчас вернусь. Мне срочно нужен Дегтярев.

Но пока я дошла до холла, сунула ноги в угги, натянула куртку, от машины толстяка и след простыл. Я вернулась домой, схватила домашний телефон, набрала номер Дегтярева, услышала тихий звон со второго этажа и сообразила: толстяк оставил свой сотовый на тумбочке.

И тут домой вернулся Юра.

— Ну, узнал? — накинулась на него Маша.

Муж кивнул.

— И что?

— Все-таки есть номер девять. Дарья Васильева, — коротко ответил зять.

— Если говорите обо мне, то я сижу перед вами, — удивилась я. — И при чем тут номер?

Маша хихикнула и рассказала дивную историю.

Сегодня в девять утра к нам зашла наша новая соседка и, сев в гостиной, зачирикала:

— Дорогая Машенька, мы теперь живем в доме через дорогу. Меня зовут Даша. А моя дочка, как и вы, Марусенька. Ой, вы так похожи, что рост, что фигура. Ваша мама Даша? Ну, надо же, мы полные тезки. И тоже похожи! Меня сегодня в магазине поселка с ней перепутали. А вы владелица ветклиники?

— Да, — ответила Манюня.

— Чудесно, — обрадовалась гостья, — наша мопсиха Леонора такая нервная. Возить ее к доктору сплошное горе. Вам нетрудно сделать собачке прививку на дому? Идти недалеко!

Маша хотела ответить, что она, конечно, заглянет вечером к Леоноре, но не успела. Даша показала пальцем на конфетницу в центре стола.

— О! И у нас с мужем такая! Свекровь подарила мне ее на день рождения. Так и знала, что она соврала, когда говорила: «Дашунечка, я заказала ее специально для тебя у мастера». О! И скатерть, как наша! А! Сервиз идентичный. Ах! Машенька! И тапки ваши как те, что мне Галина Петровна дарила. Честно говоря, я все подношения свекрови после ее ухода прячу. Не хочу ими пользоваться. Галина такая вредная. Нет бы выкинуть дары, а вдруг она спросит, где они. Вот и храню. Не хочу скандалов. Мда! Однако забавно, что у вас те же вещи, что мне свекровь дарила.

— А где вы их прячете? — осторожно поинтересовалась Манюня.

— Когда жили в городе, прятала презенты в отдельной гардеробной, — объяснила Даша, — а в Ложкине нам дали кладовку. Ну вы придете сделать укол собачке?

Когда соседка, продолжая громко удивляться тому, что мы пользуемся вещами, которые точь-в-точь, как подарки ее свекрови, ушла, Маруся отправила Юру к кладовкам, которые оборудованы в административном здании. На каждой двери есть номер и рамка, в которую вставлена бумажка с фамилией и инициалами владельца.

— Мусик, — торжественно заявила Манюня, — у нас чулан номер шесть, на нем написано «Д. Васильева». А у соседки девять, и там указано «Д. Васильева». Понимаешь?

Я опешила.

— Мы сто лет не заглядывали на склад, — продолжала Манюня, — намертво забыли, что туда много лет назад сложили. Женя решил посмотреть, что там спрятано…

— …В дальних и ближних пещерах, — перебил жену Юра, — и перепутал двери. Шесть и девять в принципе похожи. А фамилии и инициал оказались одинаковыми. Теперь сообразили?

— Мы пользуемся чужими вещами, — ахнула я, — скатертями, посудой, пижамами!

— Ага! — радостно подтвердил Юра. — Свекровь соседки Даши завалила капризную невестку подарками.

— Ну это просто словарь страны попугаев, — вырвалось у меня.

— Словарь страны попугаев? — изумился Юра. — Впервые про такой слышу.

— Я тоже, — сказал до сих пор молчавший Маневин, — но это не имеет значения. Раз Даша сказала, что он есть, значит, он есть. Ох, я забыл телефон в машине!

Мой профессор поднялся и быстро вышел из гостиной.

— Некоторые мужчины во всем соглашаются с женами, — вздохнул Юра, — но я считаю, что надо всегда самому принимать решение, иначе будешь выглядеть дураком.

Я пошла на кухню. Самые большие глупости люди совершают, когда не хотят выглядеть дураками. А последнее решение, которое мужчина в своей жизни принимает самостоятельно, — это решение жениться.