Что делал со мной? О чём просил?

Мне захотелось закричать, заплакать, метнуться наружу, бежать куда глаза глядят, поддаться разрывающему душу страху, но я лишь опустила голову и усилием воли заставила себя оставаться на месте. Надо рассказать Алии! Я сжала зубы, чтоб не выказать перед ребятами своего состояния… Потом, когда все разойдутся.

— Мэнди, с тобой всё в порядке? — шепнул Тони, наклоняясь к самому лицу, ребята уставились на нас.

— Всё… всё нормально… — проговорила я, поднимая голову и столкнулась со взглядом Алии. Казалось, она видела меня насквозь. Я снова опустила глаза.

— Всё, что мы сейчас можем сделать, — осторожно продолжила Алия, не сводя взгляда, я его физически ощущала, — это как можно больше времени и сил отдавать тренировкам и медитации. Воины! Накапливайте в себе силы, в сердце своём — любовь и искренность по отношению к миру. Сейчас это ваша основная задача. А Кольцом и его поисками займутся Учителя. Всем ясно?

Нестройный хор голосов подтвердил, что всё и всем ясно. Ребята выглядели подавленными, понятное дело, их разрывало противоречие между желанием что-то сделать и невозможностью действовать сразу же.

— Тогда все могут быть свободны, — устало произнесла Алия, — до завтра. Аманда, останься. Мишель сказал, что у тебя ко мне какое-то дело?

Я кивнула, продолжая сидеть в то время, как ребята потянулись к выходу, косясь на нас с Алией. Тони растерялся.

— А как же наше свидание?

— Тони, давай отложим до завтра? — попросила я, — сегодня уже вряд ли смогу… а?

— Хорошо, — грустно кивнул парень, — я всё понимаю…

И скрылся, махнув на прощанье рукой.

Комната опустела. Алия молчала задумчиво, накручивая на палец белокурый локон и словно к чему-то прислушиваясь. Я тоже некоторое время не издала ни звука.

Как-то неловко было начинать разговор с личной просьбы в свете услышанного только что.

— Мань, Мишель мне всё рассказал, — первой нарушила молчание Алия, видя мою нерешительность, — обязательно поможем, ты даже не переживай.

— Алия, я понимаю, что сейчас все силы надо направить совсем на другие поиски и…

— Это не менее важно, чем поиск артефакта, поверь мне, — мягко улыбнулась Алия и взяла за руку, — ну чего ты расстроилась? Всё наладится, в истории Школы бывали и не такие передряги! Все пропажи обязательно найдём, вот увидишь.

Я тоже улыбнулась в ответ.

— Вот и прекрасно, — Алия поймала мой взгляд, — теперь закрой глаза и представь лицо своего друга, которого нужно найти.

Я сделала, что она просила. Образ улыбающегося Димки легко встал перед глазами, одновременно с этим тоскливо заныло в груди.

— Есть! — доложила Алия легко улыбнувшись, словно прочла вместе с тем и мои чувства, — сейчас же передам Ищущим. Не сомневаюсь, что завтра будут результаты.

Живым или мёртвым, но мы его обязательно обнаружим.

Такая бесхитростная прямота Алии смутила, но я не подала вида, лишь благодарно кивнула.

— А теперь скажи мне, Маняш… Ты ведь что-то знаешь о Кольце Единовластия? — Алия проникновенно заглянула через глаза прямо в душу.

И я всё ей выложила. Про обстоятельства исчезновения Димки, нахождение Марины в психушке, «разговор» с ней. Точнее, её одну единственную фразу.

— Вот как… — Алия глубоко задумалась, — угу, многое встаёт на свои места…

— Что именно?

Но Алия не ответила, она над чем-то размышляла, и я не решилась потревожить.

— Это всё, что ты знаешь о Кольце? — повторила вопрос заведующая.

Я вспомнила слова Стефана, но подумала, что это уж слишком расплывчатое его высказывание и доказательством служить не может. Тем более, все знают и так, что Кольцо у Тёмных. А с остальным, что там происходило, я разберусь и сама. И без колебаний кивнула.

— Ещё раз поведай мне, как ты провела время у Тёмных, когда мы забирали Вольдемара? Что-нибудь подозрительное было?

Мне так не хотелось рассказывать то, что я помнила. Было ужасно мерзко, стыдно и неприятно об этом говорить вслух, тем более Алии, тем более, что я не помнила до конца всего… И ответила с нервной улыбкой:

— Нет, всё было нормально. Спокойно и прилично. Я даже ненадолго уснула!

— Даже так?

У Алии в глазах на секунду промелькнула тревога, но в следующий момент она уже по обыкновению спокойно улыбалась в ответ:

— Ну и отлично!

Мне вдруг стало так неуютно, неловко от недомолвок. А в следующий момент всё поплыло перед глазами, словно что-то внутри меня пульсировало, толкало, расширялось, просилось наружу. Тело закололо миллионом иголок.

— Алия! — воскликнула я.

Всё уплывало. Смазывалось.

— Что со мной?!

Я ощутила прикосновение руки Алии к моей и успокаивающее:

— Спокойно, Манечка. Просто кто-то в реальности будит тебя. Потри кольцо и возвращайся… До завтра.

— До… зав… тра… — я едва дотянулась онемевшей рукой до кольца и словно куда-то провалилась.

А вынырнула с воплем и только после открыла глаза. Но успела заметить, как от меня отпрянула Илона.

— Мань… тише… ты чего? Напугала тебя? Прости. Нам пора вставать, скоро автобус, — шепотом проговорила она.

Я некоторое время переводила дух, приходя в себя, осознавала, где нахожусь. Ага, мы в Сочи, дома у Марины… Раннее утро. Оглянулась, Юленька ещё мирно посапывала в своей кроватке.

— Сейчас придёт Елена Дмитриевна, — продолжала шептать подруга, — а нам надо будет поторопиться, чтоб не опоздать, и так проспали немного, вставай же!

Она ускользнула на кухню. Я вылезла из-под одеяла, всё ещё находясь под впечатлением от разговора с Алией, размялась. Потом, поёжившись от утренней прохлады в комнате, натянула джинсы и вышла в коридор.

— На! — подруга сунула мне бутерброд, — перекуси, я пойду покурю.

Настроение у неё было хмурое и какое-то безрадостное. Да, можно понять… Пустая потеря времени — эта наша с ней поездка. Ей-то оно надо? Искать совершенно постороннего парня на таком расстоянии от дома…

Я вздохнула. Надеюсь, за ночь в Школе и день у нас, Алия найдёт Димку и всё образуется.

Прислушиваясь к мерному посапыванию из комнаты малышки, я без аппетита дожевала бутерброд, запила остывшим вчерашним чаем и, услышав голоса на улице, выглянула на крыльцо. Мать Марины — осунувшаяся и невыспавшаяся — говорила с Илоной. Я услышала, как она сообщила об отсутствии изменений в состоянии Марины. Только что зародившаяся внутри надежда скользнула и потухла, как искра на прелой древесине. Я взяла свою сумочку, вышла к ним и поздоровалась.

— Ну бегите, девочки, — печально ответила Елена Дмитриевна, — а то на автобус опоздаете. Спасибо вам за всё, за беспокойство, за то, что посидели с Юлечкой…