Не прошло и минуты, как перед ним стоял невозмутимый Таркович.

– Добрый день, Ваше величество, – поклонился он. – Что случилось? Почему меня срочно вызвали?

– Здравствуйте, господин генерал, – отозвался император. – Знаете ли вы, что против нас начата новая информационная война?

– Информационная война? – переспросил слегка удивленный Таркович. – Что вы имеете в виду?

– Расскажите господину генералу то, что только что рассказали мне, – повернулся к Смолину Алексей.

Тот поклонился и приступил к рассказу. Таркович перебивал его десятками вопросов, докапываясь до мельчайших подробностей.

– Простите, Ваше величество, моя вина… – когда рассказ завершился, генерал покаянно опустил голову. – Прохлопал ушами… Обещаю немедленно принять меры. Хотелось бы только знать…

– Что?

– Почему господин Смолин, имея такие таланты, все еще не служит в ДИБ?

– А кто бы меня туда взял? – изумился социолог. – Кому я там нужен?

– Мне нужны! – отрезал Таркович. – И Его величеству. Родной стране! С этого момента вы – начальник информационной службы Департамента Имперской Безопасности. Естественно, после проверки. Учтите, эту службу вам придется создавать практически с нуля!

– Я не уверен, что справлюсь… – поежился никак не ожидавший такого Смолин.

– А куда вы денетесь, – хохотнул генерал. – Вы эту проблему обнаружили, вы ее и решайте. Все возможности для этого будут предоставлены.

– Инициатива наказуема, – с улыбкой добавил император.

Социолог неуверенно посмотрел сначала на одного, затем – на второго, поежился и сказал:

– Сделаю все, что в моих силах…

* * *

Пришло время подвести итоги достигнутого за два месяца, прошедших после прибытия Алексея на Росс. Он и сам понимал это, и другие не раз заговаривали на данную тему. Пора увидеть картину происходящего полностью, во всем ее многообразии.

Молодой император в последние дни был занят довольно необычным для него делом – самоанализом. В свободное время, правда, которого было очень и очень немного, на сон порой не хватало. Однако осознавал, что нужно четко отследить, в чем именно он изменился. А он изменился. Несколько случаев дали понять это – Алексей среагировал совсем не так, как реагировал, будучи капитаном Красной армии. Наверное, свою роль сыграла навалившаяся на него гигантская ответственность, но не только. Было еще что-то, а что – император понятия не имел. Знал только, что стал другим.

Бесконечное число важных решений, которые приходилось принимать ежечасно, заставляли думать быстро. Необходимо было осмысливать такие массивы информации, какие он себе раньше и представить не мог. Учитывать такое число факторов, что и академик бы запутался. Он же путаться права не имел, поскольку от его решений зависели жизни и судьбы других людей. Только теперь до Алексея полностью дошло, какую адскую ношу тянул на себе товарищ Сталин, да и любой другой глава государства. Вспоминая свои прежние рассуждения о том, как следовало сделать то или это, что и как следовало изменить в Советском Союзе, император горько улыбался, четко осознавая, что в большинстве случаев поступил бы так же, как поступило советское правительство – другого приемлемого варианта просто не существовало в тех условиях. Слава Богу, что на Россе условия другие, и можно позволить себе быть хоть немного гуманнее.

Однако жалеть тех, кто ради выгоды или каких-то иных целей рвал родную страну на части, Алексей не собирался – такие не заслуживали ни жалости, ни сочувствия. Он не раз пытался понять, почему эти люди так делают, но так и не смог. Неужели эгоизм в них настолько силен? Неужели не понимают, что если страна распадется, то им же будет хуже? Видимо, не понимают или не хотят понимать. Что ж, их выбор.

Осмысливая все, что сделал за эти два месяца, Алексей пытался понять, не стал ли он тираном. Не слишком ли много крови пролил? Ведь крови на нем было уже немало. И в который раз приходил к выводу, что иначе поступить не мог, не имел права. От этого часто бывало тошно, хотелось напиться до беспамятства, но император сдерживался, зная, что от пьянства ничего хорошего не бывает – видел, как люди спиваются, превращаясь в ни на что не годных ничтожеств. Изредка позволял себе сто наркомовских грамм, и это все. Правда, начал очень много курить.

Еще Алексей отметил, что стал много решительнее, хотя сомнений в правильности своих решений испытывал не меньше, но никому, кроме Виктора, этих сомнений не высказывал. Император должен выглядеть всегда уверенным в себе. И если он вдруг по какой-то причине плачет, то ни один человек не должен видеть его слез. Никогда и ни при каких обстоятельствах. Власть – это одиночество. Алексею еще повезло, что у него есть Виктор, которому можно доверять – у странника нет причины предавать. Даже жениться на любимой женщине император не имеет права. Жениться придется, исходя из государственных интересов. Хорошо хоть не сейчас.

При воспоминании о наводнивших его наземную резиденцию молодых женщинах и девушках, Алексей скривился. Откуда они только взялись? Уже через две недели их появилось множество, причем все смотрели на молодого императора, как кошка смотрит на блюдце со сметаной. Он это прекрасно замечал и старательно держал дистанцию. Многие делали откровенные намеки, давая понять, что готовы на все. От таких Алексей бежал, как черт от ладана, испытывая к корыстным красавицам только гадливость. А ведь жениться, скорее всего, придется именно на такой…

Искин не раз говорил ему слова, которые умом Алексей понимал, но сердцем принять не мог. Пока не мог. «У императора есть только долг, и ничего кроме долга». От осознания того, что несут ему эти слова, у землянина мороз по коже шел. Он не просил этого долга! Но одновременно понимал, что раз так сложилось, то деваться некуда.

Постоянно устремленные на него бесчисленные чужие взгляды выводили Алексея из себя, хоть он и старался этого не показывать. Каждый чего-то хотел, чего-то своего, и хотел – от него. Не сразу император научился отказывать людям, до сих пор испытывая при этом неудобство. А отказывать было необходимо, иначе его просто раздерут на куски. Будут отыскивать слабости и давить на них, добиваясь своей цели. Этого допустить нельзя, иначе он ничем не будет отличаться от Николая II или Владека XIII, погубивших страны, за которые отвечали. Погубивших своей слабостью и нерешительностью!

Значит, нужно перестать быть слабым и нерешительным. Пусть даже он совершит какие-то ошибки. Не ошибается только тот, кто ничего не делает. Придется выдавливать из себя интеллигентские сопли, цепко держать себя в кулаке, не позволяя слабостям взять верх. Это будет нелегко. Алексей прекрасно осознавал данную истину. Но раз ответственность за Росскую Империю лежит на нем, то он должен!

Император раздраженно мотнул головой и отбросил досужие размышления, пора было вернуться к делам. Чтобы подбить итоги последних двух месяцев как следует, пришлось созвать совещание с участием начальников всех имперских департаментов. Помимо них присутствовали личные вассалы его величества и люди, на которых было возложено решение важных задач. К семнадцати часам приглашенные прибыли и собрались в главном конференц-зале Белого Крейсера, где подслушать, о чем пойдет речь, было невозможно в принципе, в отличие от наземной императорской резиденции.