Мило пожал плечами.

— Вот его слова: «Мы, черт бы вас побрал, продаем, кому хотим!» Да, да, именно так. А потом добавил: «Будете угрожать нашему президенту, и я спалю вашего!» — Угримов покачал головой. — Веселенький получился вечер.

— Что ему предложили, вы, конечно, не знаете?

— Люди Льюиса заранее проверили комнаты на жучки. Потом все уехали, молча, не сказав ни слова, а я напился и завалился спать. Бывает так, что дома чувствуешь себя посторонним. Понимаете?

— Понимаю.

Что же получается? — думал Мило, глядя на умолкшего русского. Герберт Уильямс представлял группу американских бизнесменов. После неудавшейся попытки договориться о чем-то с министром энергетики они наняли Тигра для убийства мусульманского экстремиста. «Будете угрожать нашему президенту…» Похоже, Тигр был прав. Цель убийства — вызвать недовольство населения, спровоцировать беспорядки, ослабить позиции и без того не пользующегося популярностью правительства. И заинтересованы в этом не какие-то террористы, а бизнесмены. Почему? «Мы продаем, кому хотим!»

Продаем что?

Единственное, что Судан мог продать кому-то в Америке, это нефть.

Кому Судан продавал нефть? Китайцам. Американские компании ничего там не покупали — из-за эмбарго.

Солнце припекало. Мило поднялся, прошел к стеклянной двери, в тень, попытался отдышаться.

— Вы в порядке, Уивер?

— Да. Это все?

Угримов вытянулся в шезлонге, поднес к губам стакан с дайкири.

— Все. А теперь ваша очередь. Я могу задавать любые вопросы?

— Да. Отвечу, если смогу.

— Справедливо, — согласился русский и, нахмурившись, спросил: — Куда посоветуете уехать?

— Что?

— Я собираюсь уехать из Швейцарии. Куда? Мне нужна страна с хорошим климатом. Такая, где за мной не станут гоняться немецкие банкиры. И лучше, если бы там было поменьше американцев.

— Как насчет Судана?

— Ха!

Шутка пришлась Угримову по вкусу, и Мило понял, что вообще-то русскому ничего от него не нужно, что на откровенность его толкнула только злость.

— А что Льюис? Вы ведь, конечно, пытались выяснить, кто он такой?

— Конечно. Давно.

— И что?

— Ничего. Такие, как он, умеют заметать следы. Все, что мы раскопали, это несколько имен. Например, Герберт Уильямс в Париже.

— А Ян Клаузнер не встречался?

Русский задумался, потом покачал головой.

— Нет. Был еще Кевин Трипплхорн.

— Трипплхорн?

— Да. Похоже, имен у него было немало.

Трипплхорн, Трипплхорн… Где-то это имя уже всплывало. И тут Мило вспомнил. Вспомнил и понял. Не все, но достаточно. Кевин Трипплхорн, Турист. Трипплхорн, он же Ян Клаузнер, он же Герберт Уильямс, он же Стивен Льюис. Человек, попавший на фотографию с полковником И Леном. Человек, замеченный вблизи Энджелы Йейтс. Шпионивший за ней или собиравший на нее компромат. Трипплхорн…

Он очнулся, даже не поняв, что отключился. Угримов хлопал его по щекам и пытался влить в рот дайкири. Вкус у дайкири был горький. В затылке пульсировала тупая боль.

— Вам, Мило, надо о себе позаботиться. На других лучше не рассчитывайте. Хотите совет? Опереться можно только на семью, больше не на кого. — Угримов повернулся и крикнул: — Николай!

Отвозя гостя к воротам, Николай косо посматривал на сомнительного пассажира, а Мило, еще не оправившись от шока, размышлял над последними словами русского. «Опереться можно только на семью, больше не на кого». Странно было услышать такое именно от Угримова.

Покуривавший у ворот Эйннер отбросил сигарету, увидев приближающийся «мерседес». Мило выбрался из салона сам. Николай, выйдя из машины, ткнул в Эйннера пальцем.

— Ты, — сердито сказал он по-английски. — Не сори!

На обратном пути Эйннер заметил, что Женева — один из любимых его городов.

— Ты хоть иногда глаза открываешь? Какие здесь девочки! Я пребываю в состоянии постоянного эротического возбуждения.

— Ага, — сказал Мило, обращаясь к пролетающим за окном деревьям.

— Я тебе покажу. Если только у нас в планах нет проникновения со взломом. Так что, нет?

Мило покачал головой.

— Отлично. Тогда повеселимся. — Они приближались к озеру; деревья редели, домов становилось больше. — Кстати, мог бы рассказать, что там случилось. В конце концов, я же с тобой работаю. Не забыл?

Мило промолчал. Туризм научил его осторожности в обращении с фактами и привел к пониманию того, что Туризм есть корень всего. Следующего уровня понимания он еще не достиг. А потому поступил в соответствии с правилами Туризма — солгал.

— Угримов — тупик. Такое бывает.

— А «Угритек»?

— Если кто-то и использует его компанию для перемещения денег, то ему об этом ничего не известно.

Эйннер нахмурился — новость об очередной неудаче определенно пришлась ему не по вкусу.

— Ну, по крайней мере, мы в Женеве. И у тебя гид, о котором можно только мечтать. Ну что, оторвемся?

— Конечно. Только я сначала вздремну.

— Да, силы уж не те — молодость-то прошла.

К отелю подъехали около четырех. Эйннер сказал, что, пока Мило будет отсыпаться, он отдохнет по-своему, в публичном доме, где бывает при каждом посещении города.

— Классное заведение. Чистое. И относятся к клиенту уважительно. Точно не хочешь?

Мило пожелал коллеге успехов, взял со стенда бесплатную «Геральд трибюн» и направился к лифту. Поднимаясь на этаж, он заметил внизу страницы фотографию добродушного на вид седого старичка с мягкой улыбкой. В сообщении из Франкфурта говорилось, что герр Эдуард Штильман, член правления «Дойчебанка» с десятилетним стажем, найден забитым до смерти в своем офисе на двадцать восьмом этаже. Никаких следов полиция пока не обнаружила. И не обнаружит, подумал Мило, бросая газету на кровать и начиная раздеваться.

В бытность Туристом такое случалось нередко. Он упирался в самую настоящую стену информации и в попытках пробиться через нее выматывался и физически, и психологически. Отследить сразу столько связей не в состоянии никто, даже Турист. Поиск решения требует времени, сосредоточенности, аналитической работы. В этом отношении Туризм сродни искусству. Мило был обычным, средним Туристом, а потому, когда проснулся, принял душ и оделся, никакого чуда не произошло — мозг все еще трещал под избыточным грузом знаний и работал вхолостую.

Он даже не заподозрил ничего, когда Эйннер сказал, что уезжает утром.

— Вот как?

— Да, позвонили. Буду щипать травку на новом лужке. Ты как, сам справишься?