– Привет и тебе, гость из другого мира, – Сузу улыбнулась и подняла на меня глаза.

В этот момент её лицо исказилось от страха и она закричала изо всех сил.

Глава 26

Успокоить Сузу удалось только после нашего ухода. До этого момента она продолжала кричать и плакать. Чего-либо внятного добиться от неё не получалось. Вбежала её мать, попыталась успокоить.

Оябун Сато только развел руками, когда вышел к нам спустя десять минут.

– Изаму, что-то связанное с тобой… Сузу пробормотала, что ты уничтожишь половину мира. А твои дети расправятся с оставшейся половиной. Как-то так. И что оммёдо уйдет из этого мира с приходом воплощения мести. В общем, что-то путанное, неразборчивое. Сейчас она уснула. Вам лучше пока уйти, чтобы не попадаться на глаза девчонке. Вот первый раз вижу такую истерику. Бедная девочка… Мне и самому стало интересно – что же такое она увидела?

Сэнсэй поклонился:

– Хорошо, оябун Сато, мы уйдем. Но прежде можно ли нам будет узнать вот что…

Норобу сделал паузу. Я понимал его. Спросить напрямую – не предал ли нас оябун, понадеявшись на видение Сузу, это непросто.

Оябун смотрел на Норобу исподлобья. Он терпеливо ждал.

– Я хотел узнать по поводу Тараути-гуми… вы все нижние чины к себе забрали?

Всё-таки не смог спросить. Я поджал губы. Да, такие вопросы требуют подготовки и являются очень щекотливыми. Так просто их не задашь. Обвинить оябуна, с которым не один год трудился бок о бок, ой как непросто. Поэтому сэнсэй и спросил не напрямую.

Но господин Сато понял вопрос. Он глубоко вздохнул, выдохнул и ответил:

– Порой бывает очень трудно принять решение. Когда находишься между молотом и наковальней, то остается только закаляться. В этом сражении наши души превратились в катаны древних мастеров. Пришлось пожертвовать многим, но взамен Казено-тсубаса-кай увеличилась и стала куда как сильнее.

– И ради общего блага можно было пожертвовать мелкими окалинами, – покачал головой сэнсэй.

– Никакой жертвы не было, – поднял руки оябун. – Мы наперед знали, что из яростного горнила выйдут закаленные клинки. Ни одна стружка и окалина не пропали даром. Все пошли в дело становления славы и могущества острого оружия.

Сэнсэй помолчал. По его непроницаемому лицу невозможно было ничего прочитать. В конце концов он проговорил:

– Оябун, я служил много лет клану Казено-тсубаса-кай. Мы всегда понимали друг друга. И сейчас я тоже понимаю ваше решение. Понимаю мудрость шагов… Это счастье, что всё закончилось хорошо. Или всё только начинается… Оябун Сато, наши мысли близки друг другу. Уважение неразделимо и неотрицаемо. Поэтому, пользуясь своим заслуженным правом обратиться к вам с просьбой, я сделаю это.

– Старый друг, проси что хочешь, – почти сразу ответил оябун.

Мне в его голосе послышалось облегчение. Похоже он решил, что трудный момент объяснения миновал. Тот самый пик горы, к которой мы начали взбираться, когда сэнсэй только сделал звонок с просьбой поговорить.

– Как вы знаете, мой ученик освободил больше ста человек мальчишек и девчонок, которых Тараути-гуми держали под землей. Теперь они вернулись в старый детский дом «Вокзал мечты». Там не хватает воспитателей, поваров и… финансирования.

– Я всё сделаю, старый друг, – оябун положил руку на плечо сэнсэя. – Дети же наше будущее…

– И ещё мне нужно пять оммёдо уровня «профессионал». Чтобы каждый из них специализировался в одном конкретном пути познания. Чтобы вода, огонь, земля, воздух и молния появились в детском доме не просто так, а для обучения подрастающих поколений.

– Зачем тебе это?

– Запах войны витает в воздухе. Я же хочу приготовить на этот случай своих воинов. Тех, кто захочет, конечно. Не тех воинов, которых готовили якудза Тараути-гуми, безответных и способных на любую пакость, а справедливых и честных. Воинов Чести, – хмыкнул Норобу.

– Воинов Чести? – хмыкнул оябун. – Хорошее название… Ладно, сэнсэй, всё будет сделано. Я пришлю всё, что ты просишь. Мы никогда не брали под своё крыло детский дом. Что же, теперь «Вокзал мечты» станет тем местом, где мечты будут сбываться. Кто захочет, тот пойдет по стезе воина, остальные же начнут обучаться и выйдут в свет достойными людьми. Я отдам распоряжение.

Сэнсэй поклонился в ответ. Спустя мгновение и я согнулся в поклоне. Через три секунды оябун склонился в ответном поклоне.

После этого мы распрощались и покинули офис якудза. Оябун пообещал позвонить и уведомить о состоянии Сузу, когда она проснется. А также разузнать о тех словах, которые она вымолвила, заливаясь слезами.

Мы же с сэнсэем отправились на базу. Там всё было тихо-спокойно. Каждый занимался своими делами, всё шло по накатанной. Я съездил в кафе «Такашито» и пообщался с Аякой. Успокоил её по поводу Тараути-гуми. Она благодарно поклонилась и пообещала присылать вкусняшки в «Вокзал мечты». Каким-то образом весть о пополнении докатилась и до кафе. Мне осталось только поблагодарить в ответ.

Эх, если дело и дальше так пойдет, то сироты из детского дома будут выпускаться растолстевшими и донельзя накачанными различными знаниями.

Я одернул себя – сам же из детского дома. Сам знаю, каково пришлось этим детям. Если их родители по какой-то причине не смогли обеспечить им будущее, то это явно не вина детей. Дети не ответственны за родителей. Ведь всегда было наоборот. Всегда родители должны показывать пример для своих детей.

Да, понятно, что если умудохаешься на работе так, что еле доволакиваешь ноги до дивана со стоящим напротив телевизором, то никаких сил не остается. И легче включить мультики на планшете, чтобы на время занять детей и немного покемарить. Легче… Но хуже. Ведь с другой стороны – общение с ребенком заряжает. И заряд идет в обе стороны. Как малыш заряжается от родителя знаниями, так и родитель в ответ получает заряд эмоций от ребенка.

Час, проведенный с ребенком за общим делом, может настолько сильно повлиять на его будущее, что потом родительское сердце будет радостно стучать от гордости. Или же этот час жизни будет потрачен на кривляние мультяшных персонажей. Каждый выбирает для себя – что ему важнее…

Для меня важным показался звонок Кацуми. Я набрал номер и услышал в ответ тихий голос:

– Привет, Изаму-кун. Ты уже вернулся?

– Да. Сборы