– Вам ли не знать? Вспомните, в последнее время писали, что Амбру Видаль и Эдмонда Кирша постоянно видят вместе. И она летала к нему в Барселону.

– Но это же по работе!

– Политика – это прежде всего имидж, – сказал Суреш. – Вы сами меня так учили. И нам с вами прекрасно известно, что публичная помолвка принца сработала на его имидж совсем не так, как он предполагал.

Телефон Суреша пискнул. Он прочел полученное сообщение, и его лицо вытянулось.

– Что там? – спросила Мартин.

Не говоря ни слова, Суреш бросился в центр безопасности.

– Суреш! – Мартин загасила сигарету и побежала следом. Когда она вошла в комнату, один из сотрудников уже прокручивал Сурешу запись камеры слежения.

– Что это такое? – спросила Мартин.

– Служебный выход из собора, – пояснил сотрудник. – Пять минут назад.

Мартин и Суреш, наклонившись, внимательно следили, как молодой министрант выскакивает из служебного выхода собора, бежит по почти безлюдной улице Калле-Майор и садится в видавший виды «опель».

Ну и что? – подумала Мартин. Парень едет домой после мессы.

Но вот «опель» тронулся и медленно подъехал почти вплотную к дверям – тем самым, из которых минуту назад выбежал министрант. Тут же из собора выскользнули два темных силуэта. Согнувшись, двое мужчин забрались на заднее сиденье «опеля».

Не было никаких сомнений – это епископ Вальдеспино и принц Хулиан.

Через секунду «опель» резко рванул с места, повернул за угол и исчез из кадра.

На углу Каррер-де-Провенса и Пасео-де-Грасиа, словно грубо обтесанная скала, возвышается шедевр Гауди 1906 года, известный как Каса-Мила – одновременно и жилой дом, и бесценное произведение искусства. Задуманное архитектором как бесконечная кривая, это девятиэтажное сооружение уникально. Ни с чем не спутаешь его вздымающийся волной фасад, облицованный пористым известняком.

Извивы балконов и отсутствие прямых линий делают дом похожим на явление природы – словно за тысячи лет суровые ветра испещрили террасами и пещерами скалистую стену дикого каньона.

Поначалу странный модерн Гауди не очень нравился соседям, но вскоре дом Мила, вознесенный до небес критиками, стал настоящей архитектурной жемчужиной Барселоны.

Этот дом Гауди заказал бизнесмен Пере Мила. Тридцать лет он жил с женой в просторных апартаментах бельэтажа, а остальные двадцать квартир сдавал внаем. Сегодня же Каса-Мила – Пасео-де-Грасиа, 92 – один из самых престижных адресов во всей Испании.

Роберт Лэнгдон вел «теслу» Кирша по элегантной и почти пустой трехполосной улице.

Дом должен быть уже совсем рядом.

Пасео-де-Грасиа – барселонская версия парижских Елисейских полей – самая широкая и роскошная улица города, с великолепными зданиями и дизайнерскими бутиками. «Шанель»… «Гуччи»… «Картье»… «Лоншан»…

Наконец Лэнгдон увидел его метрах в двухстах.

Мягко подсвеченный снизу светлый пористый песчаник и плавные линии балконов резко выделялись на фоне прямоугольных соседей – дом казался прекрасным обломком океанского коралла, вынесенным волной на унылый шлакоблочный пляж.

– Этого я и боялась, – сказала Амбра, указывая вперед. – Смотрите.

Лэнгдон опустил взгляд и увидел на широком тротуаре около Каса-Мила с полдюжины микроавтобусов съемочных групп и толпу корреспондентов. Дом, где жил Кирш, служил им фоном для прямого эфира. Несколько охранников удерживали толпу на некотором расстоянии от входа в дом. Смерть Эдмонда, похоже, превратила все, с ним связанное, в тему для очередного выпуска новостей.

Лэнгдон искал место, где можно остановиться, но ничего не находил. Да и поток машин здесь уже был плотным. Придется ехать через перекресток, где толпятся телевизионщики.

– Пригнитесь, – сказал он Амбре.

Амбра скользнула вниз и устроилась на коврике, полностью скрывшись из виду. Проезжая мимо толпы на углу, Лэнгдон оценил ситуацию.

– Похоже, парадный вход заблокирован, – сказал он. – Нам не войти.

– Поверните направо, – бодро произнес Уинстон. – Я предвидел такое развитие событий.

Блогер Гектор Маркано скорбно смотрел на верхний этаж Каса-Мила и все не мог поверить, что Эдмонда Кирша больше нет. Три года Гектор писал о новых технологиях на Barcinno.com – популярном ресурсе для продвинутых барселонских предпринимателей и стартаперов. Присутствие Эдмонда Кирша в Барселоне вызывало у Гектора ощущение, будто он работает рядом с самим Зевсом.

Гектор лично познакомился с Киршем год назад: легендарный футуролог любезно согласился выступить на ежемесячном шоу Barcinno «Ночь неудач», где известные люди откровенно рассказывают о своих самых больших провалах. Кирш перед многочисленной аудиторией смиренно признался, что потратил четыреста миллионов, больше полугода пытаясь осуществить свою мечту – построить то, что он назвал «E-Wave». Этот супербыстрый квантовый компьютер позволил бы совершить прорывы во всех областях науки, особенно в моделировании сложных систем.

– Но, боюсь, – сказал тогда Эдмонд, – попытка совершить квантовый скачок в построении квантового компьютера обернулась квантовым провалом.

Когда Гектор узнал, что Кирш собирается объявить о сенсационном открытии, он решил, что это связано с «E-Wave». Может, Эдмонд построил-таки свой суперкомпьютер? Но после философского вступления Кирша ему стало ясно: речь идет о чем-то совсем ином.

Узнаем ли мы вообще когда-нибудь, что он открыл? – с грустью подумал Гектор.

На этот раз он пришел к дому Кирша не ради интервью, а чтобы почтить память своего кумира.

– «E-Wave»! – закричал кто-то совсем рядом. – «E-Wave»!

Толпа вокруг Гектора заволновалась, все указывали пальцами и направляли камеры в сторону элегантной черной «теслы», которая медленно двигалась прямо на публику, озаряя ее яркими галогенными фарами.

Гектор ошеломленно смотрел на знакомый электромобиль.

«Тесла» с надписью «E-Wave» на номерном знаке была столь же известна в Барселоне, как папамобиль в Риме. Кирш часто устраивал шоу у ювелирного магазина «Даниель Виор» на Каррер-де-Провенса. Оставив авто прямо на проезжей части, он выходил и начинал раздавать автографы. А тем временем запрограммированная машина сама заруливала в гараж. Она отъезжала от магазина, проезжала по улице, пересекала широкий тротуар – сенсорные датчики предупреждали ее обо всех препятствиях – и достигала ворот гаража, которые открывались сами. А потом машина начинала медленно спускаться по спиральному пандусу на подземную стоянку дома Мила.

Автопарковка входит в базовый комплект всех машин «Тесла» – открыть гараж, заехать по прямой, закрыть за собой двери. Но Эдмонд взломал компьютерную систему спорткара и запрограммировал ее на более сложный маршрут.