Десятого октября 1960 года Гарри привез Снежка в арсенал, чувствуя радостное предвкушение. Он и его лошадь были к этой выставке готовы. Йоханна с младшими детьми осталась дома, но Шеф и Гэрриет поехали с отцом вместе с Джимом Траутвеллом, старым другом Гарри и фермы «Голландия», чтобы помочь ему.

По дороге в Вашингтон Шеф и Гэрриет в предвкушении ерзали на переднем сиденье грузовика. Они были не просто участниками, а особыми гостями, приглашенными на выступление перед выставкой, – первое выступление перед таким большим количеством зрителей. Гарри и его лошадь больше всего любили выступать для детей и простых людей – людей, которые, возможно, раньше никогда не видели конкура. Он и его лошадь теперь представляли их любимый вид спорта.

Пока другие владельцы лошадей соревновались, кто вложит в своего скакуна больше денег, Гарри ехал по шоссе, открыв окно машины и слушая радио, а рядом с ним стояла корзинка со знаменитыми сэндвичами Йоханны и сидели его дети, прогуливающие школу. Они собирались повеселиться.

Их выступление состоялось в первый день выставки. Пышная церемония открытия с военным оркестром и парадом иностранных команд всегда нравилась зрителям и собирала большую толпу. Днем проводились выступления: выездка, шоу ковбоев, а также всемирно известная конкурная лошадь Снежок. Это было время славы для Шефа и Гэрриет. Гарри верхом на Снежке выехал на арену. Они начали с того, что перепрыгнули несколько высоких барьеров, заставляя толпу задерживать дыхание всякий раз, когда Гарри бросал поводья, взмывая над препятствием.

По бокам арены ждали своей очереди Гэрриет и Шеф. Дома они репетировали интересный трюк – гвоздь программы. Шеф держал веревку второй лошади, которую они привезли, Леди Грей. Серая, как и Снежок, она была надежной охотничьей и тренировочной лошадью – они были так похожи, что многие не могли их различить, и эти лошади стали друзьями.

По сигналу отца Шеф и Гэрриет вышли на большую арену, ведя серую кобылу. Рабочие установили на арене большой оксер высотой с холку Леди Грей. Гарри на Снежке заложил круг, перепрыгнув барьер и заставляя аудиторию ждать, что же будет дальше. По сигналу отца Шеф завел Леди Грей в пространство между двумя половинками оксера, крепко держа ее.

Дети слышали, как зрители вздохнули, когда Гарри и Снежок поскакали к препятствию, но на этот раз между ними стояла другая лошадь. Снежку нужно было перепрыгнуть ее вместе с барьером. Девятилетний Шеф храбро удерживал Леди Грей за веревку, глядя, как приближается Снежок. Одно неверное движение обернулось бы ужасными ранениями.

Но неверного движения никто не сделал. Как они и репетировали, большая лошадь, направив вперед свои маленькие ушки, перелетела через барьер и через другую лошадь. Это было потрясающе!

Толпа взорвалась бурными аплодисментами. Шеф смущенно улыбнулся и вынул из кармана морковку, протягивая ее Леди Грей. Никто из них – ни ребенок, ни лошадь, ни Гарри – не сомневался в успехе.

Вид спорта, который еще недавно казался скучным монотонным времяпрепровождением – все равно что родителям смотреть балетные выступления своего ребенка – благодаря обаянию Гарри и Снежка превратился в зрелище, собиравшее толпы.

Арсенал, украшенный трехцветными лентами, с военным оркестром и президентской ложей выглядел великолепно. Эта выставка была более масштабной, здесь не чувствовалось давления высшего общества, как в Гардене. Ее начали проводить лишь недавно, но она быстро становилась второй по важности после самого Гардена. Теперь, когда закончились представления, настало время соревнований. Еще до того как выставка началась, многие предсказывали соперничество между Снежком и Виндзором Кастлом. В вечер открытия выставки «Вашингтон пост» объявила: «В выставке участвуют лошади за 50 000 долларов и 80 долларов». Рабочей лошади и дорогому конкурному коню предстояло сразиться в первом классе соревнования.

Первым было состязание на вылет – лошадь, заработавшая хотя бы одно штрафное очко, выбывала. Сразу же стало ясно, что главная борьба развернется между двумя лошадьми: Виндзором Кастлом и Снежком.

Они были совершенно не похожи. Снежок, ласковый великан, мог спокойно возить на своей широкой спине ребенка или начинающего наездника. Блестящий, но капризный Виндзор Кастл отличался дурным нравом. Будучи в настроении, он был непобедим, но в другое время самовольно останавливался или даже не давал наезднику взобраться в седло. Каждый раз, когда лошади нужно было выходить на арену, ее приходилось убеждать криками, кнутом и шпорами. Гнедой мерин мог просто развернуться и умчаться с арены обратно. Когда обе лошади соревновались в одном классе, Гарри сидел, ослабив поводья, на спине Снежка, и удивленно наблюдал за этим спектаклем. Он никогда не ездил на такой лошади – или, вернее, лошади, на которых он ездил, никогда не вели себя подобным образом. И это не говорило о том, что с Виндзором Кастлом плохо обращались или о том, что он часто менял владельцев и наездников. Невозможно было сказать, что сам Снежок думал о своем сопернике, но любой, кто видел команду Гарри и Снежка в действии, мог сказать, что конь доверял своему наезднику и любил его.

«С ними нужно говорить по-голландски», – усмехнулся себе под нос Гарри. Если бы это была его лошадь, он бы вставал и ложился, гадая, о чем думает гнедой. Гарри верил, что есть способ поладить с любой лошадью. Великий наездник Берни Трауриг утверждал, что Гарри, «казалось, мог сесть на любую лошадь, неважно, насколько необученную, поездить на ней пару недель и вывести на арену – он находил общий язык с лошадьми как никто». Так что Гарри следил за Виндзором Кастлом одновременно заинтересованно и недоверчиво, удивленный тем, что, глядя на эту лошадь, все казалось столь сложным. Ведь Снежок заставлял этот вид спорта выглядеть простым.

Но все же, когда он попадал на арену, Виндзор Кастл был хорош – достаточно хорош, чтобы выиграть несколько чемпионских титулов, доказав свою непобедимость. А его владелец не был настроен рисковать. Баллард нанял старого тренера Джо Грина, который к тому времени уже вышел на пенсию. Грин был легендой среди конкуристов. В прежние деньки он часто ставил на своих лошадей, иногда придерживая их, чтобы изменить соотношение ставок. С тех пор как Грин сломал тазовую кость в «Пайпинг Рок» несколько лет назад, дав шанс Дейву Келли выступить на его лошади Белмонте, он нечасто садился в седло. Именно Грин продал Синьона в первый раз, а другую свою лошадь, Наутикаль, он, по легенде, проиграл в покер – эта лошадь под седлом Хью Уайли стала первой американской лошадью, выигравшей Кубок короля Георга V в Лондоне. Сегодня Грин держал лошадь на сложном жестком трензеле, дающем наезднику полный контроль.

Той ночью в первом раунде из соревнования выбыли все лошади, кроме двух основных соперников. Начались дополнительные раунды, и, поскольку это было соревнование на выбывание, всякий раз планки поднимались выше и учитывалось общее время.

Гарри сидел на своей лошади, не тревожась, ожидая начала дополнительных раундов. Конечно, Виндзор Кастл был моложе и его чистокровные предки давали ему преимущество в скорости, но он тратил много энергии, сопротивляясь грумам и наезднику, а весь этот шум вместе с ударами кнута и шпорами отвлекал его от задачи. Грин держал поводья твердо. Это было неизящно, но эффективно.