заполненной машинами дороге, пока до меня наконец-то доходит смысл сказанного им. Мы сегодня поженимся. Я стану Багировой. По-настоящему. И это не фарс. Не фикция.

Ох.

Чувствую, как сердечко в груди застучало быстрее.

Вот только есть одно «но»…

— Погоди, Рома. Мы не можем вот так пожениться. Вернее, я не могу.

— Что? В чем дело?

— Твой отец… Мне так стыдно перед ним. Он, наверное, ненавидит меня.

— Не говори глупостей. К тому же, мне не важно, что о тебе думает мой отец. Не ему с тобой семью строить.

— Но мне не все равно. Не могли бы мы сначала заехать к нему в клинику? Как думаешь, нас впустят хотя бы на пять минут? Я хочу поговорить с ним. Пожалуйста.

Рома не отвечает. Крепче сжимает руль, бросает на меня короткий взгляд, потом все же сдается.

— Хорошо.

Меня отпускает. Хотя в это же время появляется новый повод для волнения. Как мое появление воспримет Мирон Маркович? Он относился ко мне, как к дочери, а я оказалась врушкой.

Я провожаю взглядом проносящиеся мимо нас на скорости машины, полностью погружаюсь в свои мысли. Не замечаю, как мы паркуемся перед зданием на проспекте, пока Рома не открывает с моей стороны дверцу.

— Но это не клиника? — с подозрением оглядываюсь по сторонам.

— Ты же не собираешься в таком виде появиться перед отцом? Тогда у него точно инфаркт случится. Пойдем, я договорился, что этот свадебный салон сегодня будет работать только для нас. Тебя приведут в порядок и подберут новое платье.

— Спасибо, — горло сводит спазмом. Это слишком мило. Рома оказывается такой внимательный и заботливый мужчина.

После короткого звонка нам открывают небольшой свадебный бутик. Если его работники и удивлены тем, как я выгляжу, то даже виду не подали. Мне помогают выбраться из моего потрепанного платья. Быстро разбирают прическу, делают новую укладку и совсем легкий макияж. Об этом прошу я. Мне предлагают множество платьев, но я свой выбор останавливаю на белом шелковом. Оно больше подходит для какого-то мероприятия, чем для свадьбы, но в нем я чувствую себя уверено. Длиной по щиколотки на тонких бретельках. Просто и со вкусом. Вычурное свадебное платье мне теперь ни к чему.

Я отодвигаю шторку и показываюсь перед Ромой. До этого момента он сидел на диванчике и пил кофе, но увидев меня застыл с чашкой в руках, не в силах оторвать от меня взгляд.

— Ты определенно самая красивая невеста, которую мне доводилось видеть. Что ни оденешь челюсть падает.

— И многих невест ты видел?

— Ну, мне постоянно приходят приглашения на свадьбу от партнеров. Так что пару десяток невест точно успел оценить, — смеется Рома, поднимаясь мне навстречу.

Мы благодарим персонал салона и наконец-то едем в клинику.

— А вдруг он не захочет никогда больше меня видеть? — спрашиваю я. Мне не удается скрыть свои страхи перед Ромой. Для меня важно, чтобы его семья приняла меня.

— Такого просто не может быть, — Багиров находит мою руку и переплетает наши пальцы.

Чтобы хоть как-то отвлечься от предстоящей встречи, я перевожу тему:

— Как думаешь, пожар уже потушили?

— Скорее всего да. Предположительно, возгорание произошло изнутри. Возможно, из-за замыкания. Но я предпочитаю дождаться заключения экспертизы, чтобы делать окончательные выводы. Мои ребята проверят камеры наблюдения поблизости, поэтому не волнуйся, если это не случайность, то я обязательно найду виноватых.

— Спасибо, я отворачиваюсь к окну и остаток пути мы проводим молча.

Наконец-то впереди показывается здание клиники. Часы посещения уже прошли, но Рома оказывается очень настойчивым.

Нас проводят к палате Мирона Марковича. Я замираю перед дверью, пытаясь найти в себе силы посмотреть в глаза мужчине, который принял меня, как свою дочь. И чье доверие я предала, что бы кто мне не говорил.

— Готова? спрашивает Рома.

— Да, но он ведь может спать, правда?

— Давай сами узнаем.

Рома толкает дверь и пропускает меня в палату первой. Мирон Маркович отрывается от телефона и переводит взгляд на нас. Его губы плотно сжаты, вид выражает недовольство.

— Явились? — хмыкает он, словно знал, что мы обязательно приедем. — Решили покаяться в том, что так бесстыже обманули старика? Не думал, Рома, что ради чертовых акций ты готов даже на договорной брак пойти. Если бы раньше мне сказал об этом, я бы тебе хотя бы достойную невесту нашел. Наследницу богатой империи.

Слова Мирона Марковича больно колют меня.

— Мы пришли сообщить тебе, что свадьба состоится. Сегодня. Без гостей и помпезности, — вместо меня отвечает Роман. Холодно и решительно.

Эта новость удивляет Багирова старшего.

— Что значит свадьба состоится?

Рома хочет что-то ответить, но я его опережаю:

— Не мог бы ты подождать снаружи, пожалуйста? Я хотела бы переговорить с твоим отцом наедине.

Рома колеблется, но делает, как я прошу. Мы с Мироном Марковичем остаёмся вдвоём, пялимся друг на друга, слушая тишину.

Я делаю глубокий вдох, пытаюсь подобрать слова, но все заготовленные речи вылетают из головы.

Поэтому говорю первое, что приходит на ум:

— Я люблю вашего сына. Очень сильно. И он… он, кажется, тоже любит меня. Нет, не кажется, он точно меня любит. Сказал мне об этом впервые несколько часов назад, — я сглатываю вставший в горле ком. Смотреть в глаза мужчине не могу, поэтому отвожу взгляд в сторону. — Я прошу прощение за себя и за Рому. Мы не хотели никого обманывать, просто все случилось так быстро, а мы не были до конца уверены в наших чувствах. Мне бы очень хотелось, чтобы вы и дальше относились ко мне с такой же теплотой, как в нашу первую встречу.

Я замолкаю. Это все, что я хотела сказать. Страшно услышать ответ. Сцепляю руки в замок перед собой и безумно нервничаю.

— Куда они дели мою одежду? — Мирон Маркович выбирается из-под одеяла и вертит головой по сторонам. Встаёт и проверяет шкаф.

— Что вы делаете? Вам же вставать, наверное, нельзя.

— Я собираюсь на вашу свадьбу. Но мне нужна моя одежда! Не могу же я заявиться на церемонию бракосочетания в больничной пижаме? — возмущённо кряхтит он.

Я делаю шаг назад, потом ещё несколько, приоткрываю дверь и натыкаюсь взглядом на Рому. Тихо шепчу:

— Твой отец собрался с нами в ЗАГС.

Брови Ромы взлетают вверх. Он входит в палату в тот момент, когда Мирон Маркович наконец-то находит свои брюки и рубашку.

— Отец, ты не можешь покинуть клинику. Тебя никто не отпустит.

Багиров старший окидывает сына таким взглядом, что сразу становится ясно ему лучше не перечить.

— Ты предлагаешь мне пропустить свадьбу сына? С