— Ты сейчас под «что-то» имеешь ввиду ту серую мышь, которая организовывает убогие похоронные обеды? Должна заметить, что она воодушевленный предмет. Странно слышать, как ты ее называешь «что-то».

Жаль, что Дина женщина. Если бы передо мной был мужчина, разговор разворачивался бы совсем по-другому. А так мне приходится сдерживаться. С силой сжимаю кулаки, едва справляясь с волной гнева внутри себя.

— Ты знаешь, зачем тебя сюда привезли? — спрашиваю, понизив голос. Смотрю внимательно на женщину, которую когда-то сам назначил центром своей Вселенной, а теперь не могу понять, за что любил ее и почему раньше не видел ее гнилое нутро. Должен признать, из нее получилась бы хорошая актриса. Столько лет изображала любовь и преданность, а на деле всего лишь холодный расчет.

— Решил спустить на меня всех собак? Заметь, я ни словом не соврала. Раскрыла миру правду о твоей лживой идеальной жизни и невесте. Я, честно признаться, была удивлена твоим выбором. После меня связаться с этой мямлей, которая ничего из себя не представляет, казалось мне абсолютной глупостью. Но как только я увидела ваш договор, все встало на свои места.

— Откуда у тебя договор? — сразу же перехожу к главному.

— А что мне будет за ответ? — она кокетливо хлопает ресницами, дует губки и наклоняет голову, чувствует себя в абсолютной безопасности.

Мне приходится придумать способ сбить с нее спесь.

— Я позволю сохранить тебе твои прекрасные волосы, — говорю, усмехаясь, и подхожу к одному из парней, что застыли молчаливыми статуями у стены.

Протягиваю руку и мне в ладонь ложится острый нож. Парни без слов меня понимаю. Я играю с блестящим лезвием, медленно иду к Дине. Ее взгляд меняется при виде ножа. Улыбка исчезает. Она начинает паниковать.

— Ты что собрался делать?

— Знаешь, я все еще какого- то черта помню многое о тебе. Например, о том как ты всегда любила свои густые длинные волосы. Могла часами просиживать в салонах на разных процедурах, ванная была завалена всякими дорогущими тюбиками. Мне аж дышать легче стало, когда я выбросил всю эту хрень. Как думаешь, короткая стрижка тебе пойдет? Я, конечно, не мастер, так что может получиться кривовато. Но тебе придется смириться. Заодно узнаешь, как весело, когда твоей жизнью распоряжаются без спросу.

— Не смей! — она в панике дергается на стуле, но парни привязали ее крепко.

— Тогда выкладывай все.

— Иди к черту! — выплывает она. — Ты ничего мне не сделаешь! Я в полицию заявление на тебя напишу! Ты вообще знаешь с кем я сейчас в отношениях? Да он за то, что вы меня сюда притащили, мокрого места от вас не оставит.

— Мне плевать, с кем ты сейчас спишь, меня интересует всего один вопрос: кто слил тебе информацию о нас с Мирой?

Я прикасаюсь к пряди ее волос, перебираю пальцами. Демонстративно подношу острое лезвие и срезаю.

Дина начинает орать и проклинать меня. Я наматываю на кулак ее волосы, заставляю запрокинуть голову, чтобы смотрела на меня. Дина замолкает, теперь она и в самом деле испугана.

— Ты псих, единственное, — что удается ей из себя выдавить.

Я поигрываю ножом рядом с ее волосами.

— Так ты будешь говорить или проверим, какой из меня парикмахер?

Я улавливаю её колебания. Она до последнего хочет верить, что я всего лишь играю, но на самом деле, волосы это самый гуманный из способов получить желаемое, которые настойчиво крутятся в моей голове.

Она сглатывает, я наслаждаюсь тем, как женское лицо белеет, словно полотно. Дина несмело кивает, а я улыбаюсь, отпуская ее. Склоняю голову на бок, изображаю что мне безумно скучно. Ее взгляд прикован к ножу в моих руках.

— Когда мы были вместе, я просила тебя устроить на работу нескольких своих подруг из университета, — без лишней охоты начинает Дина и сразу же замолкает, дергает руками, пытаясь попустить веревку, но у нее ничего не выходит.

— Продолжай, я весь во внимании.

— С одной из них я до сих пор в хороших отношениях. Твоя мышка забыла брачный договор в кофейне на первом этаже, а я так вовремя его подобрала. Потом немного расспросила подругу о том, о сем. Кстати, ты знал что у принтера в памяти сохраняется история печати? Техника нынче слишком умной стала. Мне не стоило труда прокрасться в твой малый конференц-зал, использовав пропуск подруги, и добыть ваш первоначальный контракт с Мирой.

Мне хочется выругаться.

Конечно, команда, которая отвечает за связь с общественностью, уже работает над тем, чтобы опровергнуть информацию, которая попала в медиа, и выставить так, что это все происки конкурентов. К счастью, это не тот контракт, который был подписан обеими сторонами. А без наших с Мирой подписей все листы превращаются в обычный текст, который мог написать кто угодно, использовав наши персональные данные.

— Значит так, — я угрожающе склоняюсь над Диной. В который раз жалею, что передо мной женщина. Какой гадюкой бы она не была, а нанести телесные повреждение и перейти черту для меня непозволительно. — Мои люди отвезут тебя домой, ты соберешь свои манатки, документы, и улетишь так далеко, чтобы мы с тобой в этой жизни ни разу не пересеклись.

— Я не собираюсь этого делать. У меня здесь квартира, новая работа, жизнь, — упрямо смотрит на меня.

— Если ты не послушаешь моего совета, то лишишься всего. Я сделаю так, что тебя не возьмут на работу даже уборщицей общественные туалеты драить. Единственным твоим вариантом будет вернуться в то захолустье, из которого ты приехала перед тем, как мы встретились. На богатого мужика тоже рассчитывать не сможешь, у меня связей в медиа побольше твоего, склепаем несколько статей о тебе и никто из состоятельных мужчин тебя никогда не захочет. Так что ты выбираешь Дина: сохранить свою честь и сбежать, или пойти против меня? И учти, я мог не давать тебе выбора, но в память о наших былых временах, решил сделать поблажку.

— Чтоб ты сдох, — в сердцах выкрикивает она и это единственные искренние слова, которые я слышал из ее рта за многие годы.

Когда-то они могли бы сделать больно. Сейчас же вызывают только улыбку.

— У тебя есть пять часов на сборы. Мои ребята проследят, чтобы ты не наделала глупостей, — холодно чеканю я.

— Прежде, чем я уеду, ответь на вопрос, — ее слова заставляют меня замереть на месте. Но я не оборачиваюсь. По-прежнему стою к ней спиной, давая понять, что готов выслушать ее вопрос. Если поторопится. — Ты же так и не нашел никого лучше