— Расскажите, — заинтересованно улыбнулся министр, Вера опустила глаза.

«Слишком вы что-то заинтересовались, как будто любая тема лучше, чем та, от которой вы хотите сбежать.»

— Ладно. — Она сделала одухотворённое лицо сказителя и завела: — Однажды давным-давно жила-была богиня плодородия, и была у неё дочь. Дочь была красивая и очень понравилась богу царства мёртвых, он её похитил и забрал к себе, в мрачное подземное царство. Её мамаша сильно расстроилась и остановила цветение и рост растений на земле, ничего не всходило и не плодоносило, начался голод. Люди перестали приносить жертвы богам, потому что самим есть было нечего, боги в лёгком негодовании пришли к страдающей мамаше и сказали, чтобы взяла себя в руки. А она сказала: «Вы чё, какие руки, у меня дочь похитили. Возьмите и найдите, раз вы такие всесильные». А главный бог ей говорит: «Да в поряде твоя дочь, её мой брат похитил, она с ним в подземном царстве». Мамаша возмутилась и явилась разборки чинить. Говорит: «Верни дочь, гад такой». А он говорит: «От винта, мы женаты, я её гранатом накормил и теперь всё, она моя». На самом деле, конечно, фиг знает, чем он там её кормил и был ли вообще гранат, может, он фигурально выразился, но в легенде говорится, что зерно граната — символ супружества и поэтому вот так. Ну, не суть. Он не отдал, короче. Мамаша говорит ему: «Офигел? На земле будет вечный голод и останетесь вы все без возжиганий». Главный бог говорит: «Братиш, я всё понимаю, но без жертв жить мне как-то ни разу не улыбается, давай что-то решать. Давай, ты её как бы вернёшь, на полгодика, а потом обратно заберёшь». Молодому мужу это, конечно, не понравилось, но выбора у него не было, и он отдал. Мамаша на радостях весь мир расцвела, а через полгода опять всё зачахло, с тех пор так всё время. Всё, ваша очередь.

— Хм, — министр задумался, чуть улыбнулся, — в Империю весну приносит Золотой Дракон. Это один из ликов Творца-Создателя, все прочие боги — его дети или его первые творения. Считается, что зимой Дракон дремлет, а весной просыпается и весь мир оживает. — Он замолчал, Вера смотрела на него с ожиданием, он смутился: — Всё. Я не особенно силён в богословии.

— А кто такие Со Ра и Сэ Ра?

— Семейная пара, — министр отвёл глаза, — покровители семьи и брака. Их изображают как двух похожих, как брат и сестра, людей, сросшихся телами. У них три ноги, по одной собственной и одна общая на двоих, две руки, а второй руки нет, они здесь… срастаются плечами и телом, — он провёл рукой вдоль плеча, неуютно съёжился и отвернулся, продолжил: — У женщины в руке ребёнок, у мужчины — меч. В Империи много поговорок и фразеологизмов связано с их изображением, например, когда мужчину, который недавно женился, приглашают на холостяцкие попойки или в игорные дома, он отвечает, что теперь однорукий, карты и кубок держать нечем. Карты обычно берут в левую руку. А фраза «у твоей жены слишком много свободных рук» — оскорбление, так говорят, когда женщина лезет в мужские дела. Оскорбление, потому что у Сэ Ра в единственной руке ребёнок, у неё нет свободных рук, вырос один — надо рожать следующего, чтобы женщина всегда была занята и не думала о…

— Вообще не думала, — холодным шёпотом перебила Вера. — Не думающая женщина, приспособление для производства детей, очень удобно, я поняла.

— Там так принято, — напряженно ответил министр, глядя в сторону, Вера подняла ладони, холодно улыбнулась:

— Я поняла.

— В Империи свой миропорядок, сложившийся сотни лет назад…

— Хватит, всё, я поняла. Я уже уяснила, на каком этапе застыло развитие общества в Империи, достаточно.

— Оно не застыло.

— Так ведь «сотни лет назад»? — наигранно распахнула глаза Вера.

— Хватит ёрничать, — поморщился министр, — я сегодня целый день спорил и доказывал, к вам пришёл — тут то же самое.

Вера двинула бровями и промолчала, отвернулась, стала смотреть в окно.

— С кем спорили?

— С кем только не спорил. Давайте не будем об этом. Расскажите ещё о вашем мире. Как у вас проходит брачный обряд?

Вера на миг онемела и молча повернулась к министру, он смотрел на сложенные на столе руки и изображал невозмутимую статую. На секунду ею овладело желание захлопать глазами и спросить, почему его это интересует, но она тут же себя одёрнула — это будет выглядеть очень-очень глупо. Вера тихо прочистила горло и ответила:

— В моём мире брак больше относится к государству, чем к религии. Религиозный обряд есть, но я никогда на нём не присутствовала, это не особенно популярно у современной молодёжи.

— Ещё бы, — неодобрительно фыркнул министр, не поднимая глаз, с сарказмом усмехнулся, — вряд ли боги одобряют ту беспорядочную половую жизнь, которую ведёт ваша «современная молодёжь». — Вера промолчала, он вздохнул и после паузы подтолкнул её: — Ну так как это происходит, в идеале?

— В идеале… — Вера нервно улыбнулась, переплела пальцы. — Современный идеал — это странная смесь родной русской культуры и налёта западного показушничества, которое к нам пробивается через фильмы и книги. Русская культура включает целую череду застолий, с обжираловками, спиртным, танцами и родычанием, а западный налёт привносит пафосные жесты, украшения и прочую дорогостоящую мишуру. Вообще, сейчас многие просто тихонько расписываются и покупают кольца, и всё.

— Какие кольца?

— Одинаковые. Или, как минимум, парные, в одном стиле. Они носятся на безымянном пальце правой руки и значат, что люди состоят в браке.

— Я видел в вашем телефоне фильм про свадьбу, там кольца надевали на левую руку.

— Это обычай запада, в моей стране — на правую.

Повисла тишина, Вера бросала на министра Шена осторожные взгляды, но он продолжал изображать равнодушное изваяние и смотреть в стол. Потом достал из кармана телефон и попытался улыбнуться:

— Посмотрим что-нибудь? Фильмы без перевода меня бесят.

Вера поджала губы, но улыбку сдержать не смогла:

— Только при одном условии. — Он в первый раз поднял на неё глаза, она улыбнулась и шепнула: — Завтра вы не будете за это извиняться.

Он фыркнул и опустил голову, медленно глубоко вдохнул, потёр лицо и выдохнул:

— Завтра будет Тяжёлый День.

— Не вижу связи, — пожала плечами Вера.

— А она есть. — Он опять отвернулся и встал, она подняла ладони:

— Поверю на слово. Идём?

Он кивнул, она быстро убрала со стола и пошла за ним в гостиную.

Они устроились на диване, очень близко, Вера сидела, как на иголках.

— Выбирайте фильм, — её голос звучал как на экзамене, к которому она вообще не готовилась, министр взял у неё телефон и быстро нашёл старую голливудскую комедию, включил и отдал телефон Вере. Она мысленно поблагодарила Милку за полное «облако» добрых фильмов и стала тихо переводить.

Время застыло и размазалось, где-то далеко, где остались все проблемы и срочные дела. Здесь и сейчас было темно и тихо, трещали почти догоревшие дрова в камине, за окном шелестел остатками листьев ветер, фильм кончился, титры кончились, а министр Шен всё так же лежал на её плече и она только сейчас решилась наклонить голову и прижаться щекой к его волосам. Мир гудел, казалось, что они медленно падают, погружаясь в тёплую воду, давление растёт, по коже снизу вверх скользят пузырьки воздуха, уносятся ввысь… она лежала на песке, рядом шумело море, у самого уха возился кот, щекотал шею невесомым мехом, трогал тёплой лапкой щеку… сквозь веки просвечивало небо, синее, чистое…