— Господин? — в дверях склонился Двейн, Вера подобрала камешек и быстро отошла к плите, стала мыть руки. — Господин Ричард просил передать, что если вы заставите его ждать ещё хоть минуту, он поднимет процент. И что он готов простить вам эту задержку за кусок торта.

— Скажи ему, пусть поднимает, — буркнул министр.

— Идите, — не оборачиваясь, сказала Вера, стала намыливать руки второй раз. За спиной стояла тишина, тяжёлая, как свинец. Она взяла полотенце и повторила: — Идите, не заставляйте человека ждать. — Не поднимая глаз, достала тарелку, отрезала кусок торта и ткнула Двейну: — На, передашь от меня привет господину Ричарду.

На лице Двейна было недоумение и лёгкое опасение, как будто он боялся раскрыть рот, он взял тарелку и вопросительно посмотрел на министра, но тот сидел молча.

Вера дрожащими руками собрала со стола его бумаги, выровняла и протянула министру:

— Это ваше. Удачно вам поработать.

— Спасибо, — медленно процедил он, взял бумаги и встал, она смотрела ему в грудь и пыталась справиться с головокружением. Двейн поклонился и молча вышел, министр свернул листы в трубку и сказал: — Я зайду после тренировки.

— Не стоит, — прохладно ответила она, отступила на шаг, давая ему пройти, он помолчал и повторил:

— Я приду.

— Не стоит, — с нажимом повторила Вера.

Он медленно глубоко вдохнул, обошёл её и остановился в дверях, обернулся, она случайно поймала его взгляд и вздрогнула, опустила голову.

«Не мне одной здесь больно.»

И опять его боль казалась важнее и значительнее, чем её боль, это злило, она нахмурилась и всё-таки подняла голову, прямо посмотрела на него и заявила:

— Что?

— Ничего. — Он поморщился и ушёл, его быстрые шаги стихли в библиотеке и она мигом сжалась от ощущения катастрофы — она была непозволительно, возмутительно неправа! Весь её мир вопил: «Как ты могла?! Ему же больно!»

«А мне? Я куда делась?»

Попытки найти себя в этом мире закончились неутешительным признанием, что она — это такая паутинка, качающаяся в такт дыханию министра Шена.

«Это потому, что у меня нет жизни, кроме него. С этим надо заканчивать. Мне нужна работа, зарплата и подчинённые, ну или как минимум, серьёзный проект, чтобы осилить его могла только я, а потом могла гордиться.»

В памяти всплыл чертёж "калаша" и Вера беззвучно застонала, хватаясь за голову — она была бесполезна, абсолютно и безнадёжно.

На автомате убрав со стола, она пошла в библиотеку и уставилась в чистый лист.

«Что, он говорил, сделает его счастливым?

Корабли. Два боевых, два грузовых и один почтовый.

Начнём с почтового.»

* * *

На часах была половина четвёртого утра, когда она наконец решилась на них посмотреть. Корабль выходил отлично, она старалась так, как будто от этого зависела её жизнь.

«У него через пару месяцев день рождения…»

Она копалась в памяти с настойчивостью экскаватора, память выдавала информацию целыми блоками и так подробно, как будто ей угрожали оружием.

«Всего лишь вопрос мотивации. Ха-ха.»

Он не пришёл.

Она уверяла себя, что сама этого потребовала и что так будет лучше. И сама себе не верила. Эта незнакомая любовь без возможности её выплеснуть жрала её изнутри и снаружи.

Закончив чертёж, Вера спрятала его в папку и взяла с собой в постель, сунула под подушку и попыталась уснуть.

И услышала шаги в библиотеке.

Сердце заплясало внутри, визжа от восторга как собачонка, Вера зажала рот ладонью, вся обратившись в слух.

Его голос заставил вздрогнуть:

— Госпожа Вероника, я знаю, что вы не спите. Нам нужно поговорить.

Она сжалась в комок, плотнее заворачиваясь в одеяло, несмотря на жаркие волны, плещущиеся внутри.

— Не вынуждайте меня входить. Я жду вас в зале.

Его шаги удалились, она обречённо зажмурилась и уткнулась лицом в подушку, потом всё-таки взяла себя в руки и выползла из-под одеяла, оделась, причесалась, тихо вышла из комнаты и сразу закрылась в ванной. Умылась. Поняла, что даже в зеркале не смотрит себе в глаза.

«Что ты боишься там увидеть, Вера?»

Тихо вышла, с опаской глядя на пляшущие на открытой двери отсветы пламени, всё-таки собралась с силами и вышла в гостиную.

Там было темно, даже слабые светильники на стенах не горели, в камине потрескивали свежие поленья, в кресле сидел напряжённый, как струна, господин министр.

Вера медленно подошла ко второму креслу, но не стала садиться, погладила спинку и тихо поинтересовалась:

— Что-то случилось?

Он поморщился и достал из кармана её телефон, раздражённо пробурчал:

— Он весь день пищит. Что он хочет? — Она протянула руку, он отдал ей телефон, на экране светилось: «Забрать у Лёхи снарягу». Она нажала отмену и закрыла календарь, протянула телефон министру:

— Всё.

— Что это было? — он спрятал телефон, она опёрлась локтями на спинку кресла и мрачно потёрла лицо, тихо сказала:

— Это причина, по которой вы пришли в половине четвёртого ночи?

Он выпрямился и бросил на неё злой взгляд, тихо прошипел:

— Вы прекрасно знаете, почему я пришёл. И так же прекрасно знаете, что мы не сможем об этом поговорить, поэтому — да, я пришёл узнать, почему пищит чёртов телефон, и буду вам очень признателен, если ваш рассказ займёт минимум пару часов. Сядьте, будьте так любезны.

Она чуть улыбнулась и обошла кресло, села, поджав колени к груди, стала смотреть в огонь. Помолчала, потом повернулась к министру, встретившись с ним взглядом. В его глазах была тёмная бездна вины и неуютный страх опять сделать что-то не так, как будто он молчит не потому, что нечего сказать, а потому, что боится сказать не то.

«Так благородно. Как будто человек, увидевший на тропинке жука, аккуратно убирает его с дорожки в траву, чтобы никто не наступил.

Он такой большой, а я такая маленькая, естественно, что он боится повредить мои паутинки…

Господи, как же я люблю вас.»

Он медленно закрыл глаза и отвернулся. Она выровнялась, откидываясь на спинку кресла, и несерьёзным тоном начала:

— Это напоминалка, её заранее заводят, как будильник.

— И о чём она вам напомнила?

— Что нужно забрать у друга снаряжение, я послезавтра еду скалолазить. — Вера саркастично усмехнулась, продолжила: — Мы с ним когда-то вместе лазили, но потом… так получилось, что перестали. Но дружеские отношения поддерживали, общались по телефону и в сети, хвастались новыми покупками, потом додумались меняться, мы же одновременно никогда не ходим. Все эти походные примочки дорогие, разная специальная посуда со складными ручками, чтобы меньше места в рюкзаке занимала, фляги, коврики. Когда я еду куда-то, то беру у него рюкзак и спальник, а потом возвращаю вместе со своей посудой, это удобно и экономно.