— Выходит, он леденец?! — вырвалось у меня.

Мятный петушок на палочке…

Ингойское сыскное агентство объединяло всех, кто занимался сыском. Полиция отнюдь не собиралась выпускать из рук контроль над «вольными» детективами, которые предоставляли жителям города частные услуги, поэтому все они работали по особой лицензии и подчинялись ИСА.

Однако я впервые слышала, чтобы подобным пробавлялся дракон!

Инспектор рассмеялся и снова подмигнул.

— Именно, голубушка. Именно!

Воспоминания накатили волной: я в одном полотенце под изучающим взглядом Исмира; он несет меня на руках сквозь пургу; согревает собственным телом…

Надеюсь, эти моменты он в своем докладе опустил!

Я почувствовала озноб. Если до Ингольва дойдет хотя бы отзвук слухов… Он учинит мне грандиозный скандал. Хотя между мной и Исмиром не произошло ничего предосудительного, в глазах знакомых наши отношения могут выглядеть совсем иначе. Не зря ведь говорят, что каждый заблуждается в меру своей распущенности!

Приложив немного воображения, можно представить поездку к хель как свидание с любовником. А это даст Ингольву право пусть не на развод, но на раздельное проживание… И я больше никогда не увижу сына.

Боги, милосердные мои боги, только не это! Несмотря на горящий камин за спиной, к сердцу подбирался холод, мысли метались, а пальцы рассеянно гладили мягкий плюш обивки.

— Могу я рассчитывать на вашу скромность? — ледяным тоном поинтересовалась я, гордо подняв голову.

Таковы правила игры: независимо от истинных чувств и поступков на такие предположения следует высказать возмущение. Жена полковника вне подозрений…

С инспектора разом слетело игривое веселье, словно пушистые семена одуванчика, подхваченные ветерком.

— Голубушка, я вовсе не хотел вас смутить! — заверил он совершенно серьезно. — Вы одна из самых достойных женщин, которых я знаю. Но вам стоит поостеречься, чтобы не навлечь на себя неприятности. Простите старика за вольность.

От него пахло хлебом — искренностью.

— Благодарю вас, инспектор! — ответила я, чуть наклонив голову.

Обмен любезностями прервал стук в дверь.

Вошедшая домоправительница прямо пылала от негодования и всепобеждающей уверенности в своей правоте.

— Доктор сказал, это глазные капли! — выпалила она с порога. — Кто-то их украл и подлил госпоже!

— М-да, — протянул инспектор, потирая переносицу. — Мужу надоело ждать наследства?

Любопытно, заметил он хитринку в ее взгляде?

— Позвольте задать вам несколько вопросов? — вмешалась я.

— Конечно! — она величественно склонила покрытую чепцом голову. Как будто фрегат качнул парусами.

— Почему вы послали именно за мной? Ведь ни вы, ни ваша хозяйка никогда ко мне не обращались.

— О, — несколько растерянно протянула она. — Понимаете, моя кузина рассказывала о вас. Она служит госпоже Мундисе. Ну, про то дело с мышьяком.

На последних словах она понизила голос чуть не до шепота.

Я развеселилась. Такими темпами мне вскоре придется получать лицензию ИСА! Вообразив реакцию благоверного, развеселилась еще больше.

— Хорошо, — кивнула я, пряча неуместное веселье. — Значит, вы полагаете, что вашу хозяйку отравили умышленно?

— Именно так! — энергично подтвердила она.

— Кто? — подавшись вперед, спросил инспектор.

— Муж, кто ж еще? — она скривилась, будто глотнула горькой полынной настойки.

— Зачем ему это нужно? — я постаралась, чтобы в голосе прозвучала умеренная заинтересованность и некоторое сомнение — такая смесь вызывает на откровение даже заядлых скептиков.

— Ради денег, конечно же! — энергично всплеснула руками она. — А для чего он еще женился на госпоже?

Тут нечего даже возразить.

— И гувернантка маленькой барышни, дочки госпожи, беременная. Уж в этом-то я не ошибусь, у меня глаз наметан! От него, тут и вопросов нет! Вот он и дал госпоже глазных капель. Пузырек оказался почти пустым, а посыльный от аптекаря только позавчера принес полнехонький!

Инспектор присвистнул.

— Весьма… прозрачный мотив! — заметил он задумчиво. — И топорное исполнение.

— Скажите, а чашку из-под шоколада уже вымыли? — вмешалась я, хмурясь.

— Нет! — покачала головой домоправительница после некоторого размышления.

— Очень топорное, — повторил инспектор.

— Позвольте мне это проверить? — попросила я, встретившись с ним взглядом.

От инспектора исходило явственное сомнение, будто горьковатый запах грейпфрута.

— Вы хотите сделать анализ остатков шоколада? — уточнил он, рассеянно крутя пуговицу. Только взгляд — острый, как осколки синего стекла — выдавал интерес и напряженную работу мысли, и еще всплеск колкого аромата лимонной травы.

— Я бы хотела еще раз осмотреть госпожу Бергрид, — я пожала плечами, — но сомневаюсь, что смогу это сделать. Так что позвольте мне поговорить с доктором Торольвом. Полагаю, он согласится оказать мне небольшую любезность и проверит состав напитка.

— Пожалуй, так и сделаем, голубушка! — решился инспектор. — И вам бы лучше ехать домой.

— В самом деле, — согласилась я, вставая. Бросила взгляд на часы на полке и чуть не всплеснула руками. — Уже время обеда, так что мне действительно пора.

Ингольв обещал быть дома к обеду, а он не потерпит моей неявки.

— Я провожу вас, — голос домоправительницы, о чьем присутствии я уже успела забыть, заставил меня вздрогнуть. — И прикажу шоферу вас отвезти.

— Благодарю! — ответила я и принялась прощаться с инспектором.

Захватив по дороге баночку с остатками шоколада, мы молча шли по дому. Гневный взгляд Халлотты не располагал к разговорам, а ее аромат напоминал крапиву — жгучий и яростный.

— Вы с самого начала его возненавидели? — не удержавшись, уже на пороге спросила я, оборачиваясь.

— Да! — выпалила она, даже не уточняя, о ком речь. — Он обманывал госпожу, притворялся любящим мужем, а сам завел шашни за спиной хозяйки! К тому же… — она на мгновение брезгливо поджала губы. — Не знаю, что госпожа в нем нашла. Красавец писаный, конечно, но неряха редкостный! Если б она за ним не следила, как за ребенком, он бы так и ходил в грязных рубашках и мыться забывал. Противно!

Она красноречиво передернулась, а я вежливо ее поблагодарила и отправилась восвояси.

Домоправительница отнеслась к моему отъезду безразлично. Она уже не нуждалась в моей помощи: доктор и без меня пришел к выводу, о котором она мечтала…

Всю дорогу я напряженно размышляла об этой странной истории. Инспектор прав: для убийцы Колльв вел себя слишком небрежно! Но другого ответа не было. О пищевом отравлении не могло быть и речи: больная ела только торт, который пробовала вся семья, и шоколад, сваренный Колльвом собственноручно.