Шрифт:
Интервал:
Закладка:
К ужасу Стюарта, вместо того чтобы понять намек, он начал плакать. Разговор за столами прекратился, и одна из женщин крикнула:
– В чем дело, Джеральд?
Ребенок посмотрел на Стюарта, который повернулся к нему, неприязненно изогнув брови. Надо же! Мир не перевернулся из-за тебя, сынок. Подошла мама мальчика:
– Что случилось?
– Он толкнул этот стул на меня! – проговорил мальчик между всхлипываниями.
Мать посмотрела на Стюарта, ее маленький рот с блестящей розовой помадой – розовая помада с красной водолазкой – выглядел как старая открывалка. Очевидно, женщина ожидала, что Стюарт начнет отрицать, но он залпом выпил оставшийся коньяк и спокойно сказал:
– Вам необходимо обучить вашего сына кое-каким манерам.
– Что вы сказали? Что он вам сделал? – Она посмотрела на Стюарта со смешанным чувством удивления и настороженности, по большей части это было удивление, которое вывело его из себя.
– Спросите его, – ответил Стюарт. – Но желательно за своим столом, и оставьте меня одного.
Женщина нахмурилась:
– Ему восемь лет. Вам не мешало бы иметь хоть чуточку терпения. – Она покровительственно обняла ребенка.
– Да? Возможно, вам стоит самой воспользоваться своим советом, – сказал он. – По поводу терпения.
Вся их шумная компания ушла, а Стюарт остался один. Он почувствовал себя неловко – он совершенно не собирался так злиться. Всепоглощающая ярость не была в его стиле.
Стюарт оставил деньги на столе и ушел. В воздухе витал запах сосновых гирлянд, подвешенных над крыльцом, которое освещали белые рождественские фонарики, и Стюарт почувствовал, как атмосфера Рождества радугой выросла над ним. Он сел в машину, нашел телефон, позвонил домой, но дал отбой прежде, чем в трубке зазвучали гудки. Слишком близко к дому Анны, слишком близко к урагану по имени Джек.
Припарковав машину у дома Анны, Стюарт надел свое пальто, то самое, которое было хранилищем воспоминаний о Джеке. Сначала он не собирался его брать, но затем предположил, что в его отсутствие Дэвид может обыскать одежду, а Стюарт хотел сохранить свою тайну. Пальто не влезло в чемодан, оставлять его в машине тоже не хотелось. Возможно, он хотел показать его Джеку и именно поэтому взял с собой. Пытаясь удержать в руках сумки и свертки, он постучал костяшками пальцев в дверь. Через небольшое окошечко рядом с дверью он увидел в прихожей Анну, спешащую к двери.
– Привет, дорогой. Я уже хотела звонить в полицию. – Она взяла вещи и обняла его. – Мы только что поужинали, хотя ждали тебя до последнего.
– Все нормально. – Он прошел за ней в гостиную. – Где наш мальчик?
Он в ванной. – Флинн моет посуду. – Анна достала графин со скотчем, и он кивнул. – Флинни? – крикнула она в сторону кухни.
– Што? – громко откликнулась девочка.
– Дядя Стюарт здесь.
– Милосердие Божие! – завопила Флинн. – Все дрозды ултели с мого пирога!
Анна поджала губы и покачала головой, увидев выражение лица Стюарта:
– Ее новое развлечение. Ей кажется, что она говорит с южным акцентом. Мы пытаемся не обращать внимания. – Она взглянула на пальто: – Давай, я его повешу.
– Я сам. – Он пошел к чулану в коридоре.
– Дядя Стюарт? – крикнул Джек из ванной и засмеялся. – Кто-то сказал «дядя Стюарт»?
– Точно. Иди сюда. – Стюарт вернулся в гостиную к Анне.
– Он скоро подойдет. – Анна налила себе еще скотча и добавила полено в камин. – У него небольшие проблемы. Как бы это повежливее сказать? Все, что он съел на завтрак, сейчас выходит обратно. Это из-за препаратов, которые он принимает, организм отвергает их. Сорок восемь таблеток в день, и все в определенное время. – Она села в кресло и положила ноги на столик. Стюарт увидел усталость в ее поникших плечах, бессилие в линии рта. К тому же она заметно похудела. – Я хотела сказать тебе еще по телефону: у Джека депрессия. Но это, и еще то, что у него стала тоньше шея, – обычная реакция на лекарства. Но они все-таки помогают. Теперь он большую часть времени чувствует себя лучше, и содержание вируса уменьшилось на сорок процентов. Это просто чудо.
– Это хорошо, – сказал Стюарт. Анна кивнула:
– Это очень хорошо.
Флинн вошла в гостиную и, улыбаясь, подошла к Стюарту. Она так выросла, стала на несколько дюймов выше, чем когда он видел ее в последний раз. Ее фигура стала более пластичной и оформившейся, хотя совсем не прибавила в талии. Через три года она станет очаровательной девушкой.
– О боже, ты просто восхитительна. Она обняла его и поцеловала в ответ:
– Ого, да ты заставляешь девушек краснеть. Он рассмеялся:
– Ты читала «Унесенные ветром»? Она покачала головой:
– Нет, cap, я ниче о таких вещах не знаю. Я больше по кухонной части и не в свои дела не лезу.
Анна строго одернула внучку:
– Флинн! Перестань так говорить. Кто-нибудь может посчитать это обидным и решит, что ты просто смеешься над другой культурой.
– Угу, – сказала Флинн. – Но, миз Анна, здеся нет никаких босяков с Юга. – Она прижалась к Стюарту. – А ты знаешь, что их плантации полны духов давно умерших людей?
Стюарт почувствовал, как Анна раздражена манерами Флинн.
– Расскажи мне о школе. Тебе нравится твоя новая школа?
Девочка помрачнела:
– Она нормальная. Мне нелегко общаться с детьми моего возраста, хотя так было всегда. Я же сумасшедшая.
– А ты занимаешься каким-нибудь спортом?
– Нет. Сейчас я танцую кельтские танцы.
– Неужели? Ну, так уж получилось, что у меня с собой есть кое-что, что могло бы тебе понравиться. – Он достал из сумки кассету с записью «Ривердэнс».
– О! Такую я еще не видела! Спасибо.
Она уже собиралась включить видеомагнитофон, но Анна остановила ее:
– Не сейчас, Флинн. Или смотри наверху.
– Ладно. Я подожду Джека.
– Джек хочет увидеться со Стюартом. Посмотри одна, а если хочешь с Джеком, тогда попозже.
– Но я тихонько включу. Стюарт не возражает. Там музыка совсем не громкая. – Она пошла к телевизору.
– Флинн!
– Всего пять минут. Дай мне посмотреть, пока не вышел Джек, а потом я выключу. Сейчас восемь часов. Это время, когда мы с Джеком всегда делаем что-нибудь вместе.
– Нет, Флинн, – сказала Анна так терпеливо, как только могла. Непослушание Флинн было чем-то новым. Ее настроение менялось каждую минуту. Хотя чего еще ожидать от ребенка ее возраста.
Девочка обиженно выбежала из комнаты. Анна слышала, как она поднялась на второй этаж, а потом опять спустилась.