– Сталкеры?

– Да. Именно им мы заказывали добычу артефактов, и однажды один любопытный сталкер проник сюда. Обычно обмен совершался просто: они оставляли рюкзак, а кто-то из наших выходил и оставлял деньги. К сожалению, проникший сюда человек украл половину наших запасов и, главное, прихватил с моего стола записную книжку! – Бобровский постучал по столу.

– Семен-Крадун, – медленно произнес я. – Я думал, он случайно наткнулся на лабораторию, а оказывается, вы сами засветились, заказывая пси-артефакты. После того, как он нашел ваше убежище, он заключил сделку с бандитами. Вот только информация в книжке его побудила сбежать от них. Что там было написано?

– Все, что я вам и говорю. Да, тогда мы и сделали первый прокол. Однако наше внимание больше привлекли трое бандитов… Сейчас, у меня все записано… Чес, Дельный и Унылый. Вот. Вас мы тоже отметили, но ваши шансы выжить, работая «отмычкой», были очень малы, и мы вас списали… Зря. Оказалось, именно вам суждено было нас найти.

– Значит, это вы обелисковца послали? Который нас настиг возле Фермы?

– Да. Пришлось попросить помощи у другой лаборатории, которая занимается другими исследованиями. Мне довелось за это поделиться ценной информацией из своих научных работ. К сожалению, мы не достигли цели…

– К сожалению, да?! – уточнил я. – К сожалению, обелисковец нас не убил?

– Позвольте мне закончить, и вы сами все поймете. На болотах мы сделали второй прокол и решили, что вопрос закрыт. Сталкер, который у нас украл записную книжку, умер. Бандиты – умерли, остались только вы… И тут в игру вступила ваша группировка «Сон». Это страшные люди, молодой человек, особенно седой полковник с позывным Батя.

– А вы, которые палили мозги добровольцам, – милые и застенчивые? – произнес я. «Надо было его сразу застрелить».

– Все мои действия станут вам понятны после простой фразы: я старался, чтобы никто не узнал про лабораторию. Однако все рухнуло… Бандитов возглавил огромный Гунч, а к нему присоединился наемник, которого вы убили. Сейчас, – остановился Бобровский, отыскал нужный листик и прочитал: – Карим Волк. На них мы потратили еще два прокола… Очень стало опасно, когда они начали сгонять людей на Фабрику. Мы очень боялись, что нас найдут. За стеной они как кроты рыли и искали…

– Не нашли?

– Нет. Вы снова появились и разогнали их, хотя, как я понимаю, тоже не знали про нас. Помню, когда вы смотрели прямо в камеру, через зеркало, у нас тут паника началась.

– Это хорошо, вернее, плохо. Если бы я сообразил, то многих жертв можно было бы избежать, – сказал я.

– Простите. Мы думали, что все закончилось. Однако Гунч и Карим продолжили искать на Заводе, что нас устраивало, хотя разозлило наших ученых коллег. Группировка «Сон» завязла в другом месте… Мы свернули программу по слежке за вами и продолжили изучать ноосферу…

– Я понял. Я все понял, – перебил я его. – Только вот почему провалилась операция «Стужа»? Вы смотрели в ноосфере прошлое и знали каждый шаг соперников? Это как игра в морской бой?

– Да. Я же сразу сказал, мы научились видеть прошлое…

– Кто владеет информацией, тот владеет миром.

– Так и есть. Вот только ваш Батя стал догадываться. Он поднял старые связи, узнал про двойные лаборатории по типу нашей. Он уже почти понял, очертил круг, где мог найти нас сталкер-крадун. Вот нам и пришлось дать ложную информацию. Мы знали, что сначала Батя хочет зачистить Завод, и заранее предупредили Карима.

– Через Антонова?

– Да. Он хороший мальчик и станет великим ученым… Именно он позвонил и сказал, что пришли вы! Я очень удивился, но решил: если отправить вас к мутанту в лес, вы можете и не вернуться; а если вернетесь, то на встрече с авторитетами уже точно не выживите. Извините.

– Пока я гасил лешего, вы сделали прокол и узнали, где будет место встречи с авторитетами? – уточнил я.

– Да. Антонов не хотел вас посылать, но я его уговорил. Слишком большая цена… Он – молодец.

– Если выживет. Бобровский, значит, это ты виноват в смерти моих боевых товарищей? Все это время именно ты манипулировал нами… Пытался убить меня. Зачем же ты раскрылся Кариму? Сдал лабораторию?

– После Завода, когда вы смогли уйти, я начал думать о сворачивании проекта. После случая с мутантом в лесу я понял, что вы все знаете. Не поверите, природа Зоны и мы научились делать одно и то же – выходить в ноосферу!

– Я рад. Я просто счастлив, – зло процедил я.

– Карим заставил Антонова связаться с нами. У Антонова телефон на столе стоял… Этот человек пригрозил убить Антонова, и я сказал, где мы находимся. Заодно отпустил всех молодых коллег. Все равно они не знают всей картины, только моменты и фрагменты. Без меня они ничего из себя не представляют для науки, поэтому не опасны…

– Знаете, Бобровский, а мне иногда казалось, что за мной смотрят с Неба, – перебил я его.

– Да. Это побочные эффекты. Их немного, но они очень мешают… После прокола наблюдается изменение погодных условий в Зоне. Да и сам прокол ограничен территорией Зоны и плюс еще несколько километров – ваша часть, городок… Да, при проколах еще выходили из строя рации, наладонники.

– Это значит, Зона вами довольна, Бобровский. Она сопротивлялась. И еще, вы не можете узнать, что было в пяти километрах от Зоны? – уточнил я.

– Пока нет. Да теперь вообще уже не сможем. Вы же меня тут застрелите, молодой человек. И будете правы. Я же простой ученый, за что мне эти проблемы? – проскрипел Андрей Силантьевич.

– Зачем столько смертей? Ваша хреновина работает только в Зоне!? – проигнорировал я его нытье.

– Это только пока в Зоне. Вы себе только представьте, если будет возможность точно знать прошлое. Мы будем знать, кто начал войну, кто первый сбросил бомбу. Мы узнаем, как на самом деле творилась история! Или даже проще – любой спор будет решаться очень просто: сделал прокол, заглянул в прошлое и узнал правду! Преступности почти не будет! Не будет больше взрывов! Любая подготовка будет вычисляться, как ваша операция «Стужа». Это будет мир правды. Вы понимаете, молодой человек, это будет Золотой Век человечества. Освободятся ресурсы, направленные на содержание армии и полиции, все пойдет в науку. Мы получим мощный толчок к развитию!

– Напомню. Ограничение по территории Зоны, проблемы с мозгами добровольцев, нарушение связи… Вы это упустили в своих фантазиях, – произнес я.

– Это же поправимо. Я не псих, понимаю, пока заработает технология «Шило», пройдет еще полвека, не меньше! Но потом!

Бобровский оживился, и я решил сбить его мечтательный настрой.

– А вам это зачем? Двадцать лет сидеть в бункере, выжигать мозги коллегам, стравливать военных и бандитов. Зачем?

Ученый замер. Только что он брызгал энергией, а теперь застыл камнем. Потом медленно достал из кармана старую фотографию, положил на стол.