А рассказать ему было что.

Газетчики заявляли, что, по самым скромным подсчетам, деятельность Дэвида Флина обошлась английской, германской и французской экономике в двадцать пять миллионов евро. Дэвид склонен был с ними согласиться.

Специализация мистера Флина была такой же, как и у Грува с Максимовичем — банковские аферы с использованием электронных платежей, кредитные мошенничества и так далее. Но англичанин работал на порядок выше. Он был «гроссмейстером» банковских взломов.

А началось все в девяностом году. Тогда скромный программист Джон Ватсон (единственным предметом гордости которого было то, что он являлся однофамильцем знаменитого литературного персонажа) жил в Лондоне и работал в небольшой компьютерной фирме.

Он жил скромно, но был доволен своей жизнью. Вернее — думал, что доволен, ибо другой жизни он не знал. У него была маленькая квартирка, в которую он никогда никого не впускал. Нет, конечно же Джон Ватсон общался с людьми, у него были друзья и приятели, но встречался он с ними либо в городе, либо у них дома. Свою квартиру Джон считал чем-то вроде маленькой церкви, в которой он мог спокойно молиться своим богам. Правда, вместо алтаря у Джона был компьютерный стол, а вместо икон — лазерные диски.

Отец Джона был большим человеком. И далеко не бедным. Он работал консультантом по бизнесу. Но после смерти матери отношения Джона с отцом не заладились. Отец очень любил маму, и он не смог простить Джонни ту аварию.

В тот роковой вечер у мамы сломалась машина, и она попросила сына, чтобы он отвез ее в магазин на своем мотоцикле.

— Хорошо, мама, — сказал Джон, — я только переоденусь.

Как только за матерью закрылась дверь, Джон поднял с пола недопитую бутылку пива и осушил ее в несколько глотков. А как иначе? Ведь пиво могло выдохнуться.

Второй шлем куда-то затерялся. Джон протянул маме свой, но она отказалась его брать.

— Тебе он нужнее, — сказала мама. — На улице сильный ветер, и он будет дуть тебе в лицо.

Джон не стал спорить и надел шлем сам. Однако ветра на улице не было, зато был дождь.

— Ты промокнешь, — сказал Джон матери.

Она улыбнулась и махнула рукой:

— Ничего страшного. До магазина рукой подать.

До магазина и в самом деле было подать рукой, но они до него не доехали. Мотоцикл соскользнул с мокрой дороги и врезался в столб в километре от магазина. Мама погибла мгновенно, а Джон отделался переломом руки и несколькими ушибами.

После похорон отец позвал Джона к себе в кабинет, посмотрел на него тяжелым, угрюмым взглядом и сказал:

— Ты убил ее. Ты был пьян. И ты не дал ей шлем. Если бы на ней был шлем, она бы осталась жива. Убирайся из дома, я не хочу тебя больше видеть.

Зная тяжелый и бескомпромиссный характер отца, Джонни не стал с ним спорить. В тот же вечер он собрал свои вещи и ушел из дома.

К этому моменту он учился на третьем курсе математического факультета Оксфордского университета. После ухода из дома университет пришлось бросить…

Так он и жил, никому не мешая, никого не трогая, довольствуясь скромным положением рядового программиста.

Время от времени Джон встречался с девушками. Чаще всего это были проститутки, они не отнимали много времени и обходились значительно дешевле, чем нормальные подружки. Но пару раз у Джона случались настоящие романы. Оба раза подруги бросили Джона. Бросили, когда он не захотел впустить их в свою личную жизнь настолько, чтобы они переступили порог его квартиры.

Джон не унывал. Главное, что его компьютер всегда был при нем.

2

Программы, которые Джон писал для себя, были совершенными. Однажды он сделал программу, которая писала музыку — любую: популярную, классическую — по нескольким заданным параметрам, а потом накладывала на музыку голос. Тексты для композиций программа тоже подыскивала сама — она брала их из базы данных мировой литературы, а саму базу Джон собирал по крохам в течение четырех месяцев.

Что и говорить, это была совершенная программа. Джон уничтожил ее, когда понял, что, если программа увидит свет, сочинительство музыки потеряет всякий смысл. Человечество от этого много потеряет, а он — Джон Ватсон — ничего не приобретет.

Джон много думал об этом. Неужели один-единственный человек может так сильно изменить мир? И главное, что никаких особенных усилий для этого прилагать не нужно. Эта мысль и испугала, и насмешила Джона. Впервые в жизни у него проявились мессианские наклонности, о которых он не подозревал прежде.

Как-то раз Джон сидел в офисе и от нечего делать загрузил в компьютер игру, которую сам придумал и над которой работал последние несколько месяцев. Игра называлась «Анархия». Главными действующими героями в ней были убийцы, насильники, маньяки, извращенцы, воры и проститутки. Играющий сам выбирал, кем ему быть. Смысл игры состоял в том, чтобы за как можно более короткий срок принести как можно больше ущерба человечеству. Путем ли массовых убийств, путем ли грандиозных афер, а то и просто с помощью маленького государственного переворота, который затем превращался в грандиозный пожар, сжигающий современную цивилизацию.

Увлекшись игрой, Джон не заметил, как к нему подошел босс. Он не знал, сколько времени босс стоял у него за спиной, наблюдая за действием, разыгрывающимся на экране.

— Забавная штука, — пробасил босс.

Джон вздрогнул и поспешно закрыл игру.

— Ты сам это придумал? — спросил босс.

— Да, — кивнул Джон.

— Гм… Интересно. А для чего? Ты ведь понимаешь, что в продажу такую игру мы запустить не сможем.

— Да, я знаю, — сказал Джон.

— Зачем же ты ее сделал? Игра сложная, потребовала много времени и сил. Тебе не жалко было тратить их на такую хрень?

— Я делал игру в свободное от работы время, — сказал Джон.

— Тем хуже для тебя. — Некоторое время они молчали. Потом босс сказал: — Странный ты парень, Джонни. Неужели тебе доставляло удовольствие калечить и убивать этих школьниц?

(Для сегодняшней игры Джон выбрал себе роль маньяка-расчленителя.)

— Босс, это всего лишь игра, — пожал плечами Джон. — Тут ведь все ненастоящее.

— Ненастоящее, говоришь? В жизни маньяки думают точно так же. Им тоже кажется, что они проливают ненастоящую кровь. Им кажется, что все, что они делают, — просто игра.

— Мистер Бигль, но я…

— Заткнись! У меня самого две дочери. И я выдерну ноги любому, кто посмеет к ним прикоснуться. Ты слышишь меня, Джонни?

— Да, босс, я слышу.

— Ну а раз слышишь, то сотри эту мерзость! Немедленно!

Джонни стер.

— Вот так, — сказал босс, внимательно проследив за действиями Джона. — Еще раз увижу — вышвырну на улицу собственными руками, понял?