— Меня это не волнует, леди Лидия, — сказал он с привычной манерной медлительностью. — После женитьбы у меня будет достаточно средств, чтобы купить десять флотилий.

— Вот как?

Он принялся расхаживать перед ней.

— Вы были со мной очень откровенны, что отчасти удержало меня от предложения, которое связало бы меня обязательствами. Я ценю вашу честность и намерен ответить вам тем же самым. — Он сделал паузу, но все еще не взглянул на нее. — Если я женюсь до того, как умрет мой дедушка, то унаследую огромное состояние. Если же не женюсь до его смерти, его состояние будет передано нескольким университетам; один из них в Эдинбурге. — Он презрительно усмехнулся. — Это было бы пустой тратой денег, вы согласны?

Он откашлялся и продолжил:

— Леди Лидия, я пришел к выводу, что мы с вами очень хорошо подошли бы друг другу. Вы происходите из благородной семьи и обладаете шармом, остроумием, обходительностью и изысканностью.

Впервые за все время разговора в ее мрачных глазах вспыхнула насмешливая искорка, и она с нескрываемой иронией добавила:

— Вы, кажется, забыли упомянуть о моей несравненной красоте.

Он действительно забыл. Для него упоминания заслуживала красота одной-единственной женщины.

— Это само собой разумеется. Вы очень красивы.

— Спасибо.

Отсутствие одобрения с ее стороны привело его в некоторое замешательство, но он продолжал гнуть свою линию.

— Все это есть и у меня, кроме благородного происхождения, хотя мои предки джентльмены.

— Понятно, — кивнула Лидия.

— Поэтому, леди Лидия, — он прочистил горло, — мне кажется, что таким хорошо совместимым людям, как мы, было бы весьма разумно объединиться в браке.

— Похоже, что это имело бы смысл, — пробормотала она.

Он кивнул.

— Именно так. И, понимая это, — он сделал глубокий вдох, — леди Лидия, окажите мне честь принять мое предложение выйти за меня замуж.

Она не ответила на его предложение, а наклонилась вперед и спросила:

— Вас действительно не волнует то, что у меня нет состояния? Это не вызывает у вас желания хоть немного помедлить? Я не шучу, мистер Смит, у меня действительно совсем нет денег. — Она обвела рукой гостиную, предлагая как следует подумать.

Он окинул взглядом комнату, вновь отметив бедность обстановки. Теперь все стало понятно. Она распродала свою великолепную коллекцию предметов искусства. Он поспешил заверить ее:

— Это не имеет ни малейшего значения. Вы сможете сохранить этот дом и обставить его заново. Не считаясь с расходами.

— У меня нет другой собственности.

— Земля мне не нужна. Мне нужна невеста.

— У меня нет ни единого су в банке.

— У меня будет столько су, что их хватит на половину Лондона.

— Я продала даже свое ландо с желтыми колесами.

«Ландо, конечно, жаль», — вздохнув, подумал он.

— Нам просто придется купить новое.

— И вы все-таки женитесь на мне? — Она обвела взглядом комнату, как будто отыскивая еще какие-нибудь доводы против этой затеи. Его надежда то исчезала, то появлялась вновь. — Мистер Смит, — сказала она, — я ценю честь, которую вы мне оказываете, но я оказала бы вам плохую услугу, если бы стала утверждать, что испытываю к вам чувство, которого у меня нет.

Он пожал плечами.

— Как и я. Я не требую вашей любви, леди Лидия, мне нужна только ваша рука и, надеюсь, ваша дружба, которая сделает нас гораздо более счастливыми, чем большинство супружеских пар.

Подумав мгновение, она склонила голову к сложенным на коленях рукам. Дважды ему показалось, что она начнет говорить, но оба раза вместо слов она издавала прерывистый вздох. Он не торопил ее. Он сделал предложение; большего он сделать не мог.

Наконец она подняла голову.

— Я понимаю, что время дорого, мистер Смит, но мне надо подумать. Можно мне дать вам ответ завтра?

Еще день. Дедушка может его не прожить. С другой стороны, у него уже имеется специальное разрешение. Да и выбора у него нет. Не так уж много в Лондоне женщин, которые соответствуют его требованиям, и из них он ухаживал только за леди Лидией. Ни одна леди, на которой он вздумал бы жениться, не приняла бы его предложение при таких обстоятельствах.

— Может быть, мне удастся уговорить вас принять более быстрое решение?

— Не думаю.

— Я вас понял. — Он поклонился. — Я ухожу в надежде, что ваш ответ сделает счастливыми нас обоих.

Только покинув дом, он признался самому себе, что не знает, какой ответ сделает счастливым его.

Лидия просидела несколько минут, оглядывая комнату, в которой не осталось практически ни одного декоративного предмета, впрочем, как и во всех остальных комнатах ее городского дома. Лиможский фарфор, хрустальные вазы, зеркала в позолоченных рамах, мебель, серебряные канделябры, бронзовые и мраморные статуэтки, превосходные картины, персидские ковры — все это было тайно продано на аукционе агентами Теруиллиджера.

Теперь, когда дом лишился своих украшений, стал виден его обнаженный остов: высокие окна, расположенные через регулярные интервалы вдоль стен кремового цвета, высокие потолки, украшенные медальонами из резного гипса, искусная ненавязчивая мозаика деревянных полов. Не осталось ничего, что отвлекало бы внимание. Теперь дом можно было воспринимать таким, каков он есть.

Чайлд Смит увидел только то, что было оттуда вынесено, а не то, что осталось.

Она и сама не знала, зачем попросила день на обдумывание предложения. Она, конечно, скажет «да». Как он говорил, это будет весьма разумно. Он не любит ее и не притворяется, что любит, но и не ожидает любви в ответ. Он предложил брак ради удобства, когда от его заключения в равной степени выигрывают обе стороны.

И, как он сказал, они будут друзьями. Не закадычными друзьями, не такими, когда с другом можно поделиться самыми сокровенными мыслями и мечтами, признаться в своих слабостях и опасениях, поговорить о других вещах, кроме моды и сплетен. Не такими друзьями, когда улыбка друга заставляет трепетать сердце, а его смех вызывает ответный смех. Не такими друзьями, когда глаза друга, кажется, заглядывают тебе в самую душу, а от его ласки подкашиваются ноги, когда его губы вызывают непреодолимое желание.

Нет, они были совсем не такими друзьями.

Она закрыла лицо руками, и ее спина содрогнулась от беззвучных рыданий. Господи, что же ей делать?

Легкий стук в дверь заставил ее поднять голову. Она смахнула слезы и промокнула щеки подолом платья.

— Войдите.

Дверь открыла служанка, потому что ее последний оставшийся лакей был занят чем-то другим. Элинор, не дожидаясь, пока объявят о ее появлении, легкой поступью вошла в комнату, на ходу отдавая служанке шляпку и накидку.