– Может, и так, – не стал хитрить Гуров. – Не переживайте, есть у нас и другие зацепки.

– Удачи вам, товарищ полковник, – пожелал на прощание Пигарев.

Гуров некоторое время смотрел на него, пытаясь разобраться в противоречивых чувствах, которые тот в нем вызывал, но в итоге махнул рукой и вышел. В том, что Взрыватель попал к Мережко без помощи Пигарева, он ни секунды не сомневался. А вот насчет разочарования Пигарев не ошибся. Насколько было бы проще, если бы тот вспомнил, как уговорился с Мережко насчет постояльца, в порядочности которого не был уверен. Анатолия и Левчика он все же проверит. Поручит это дело Увербекову, но в том, что оба они к взрыву не причастны, самого Гурова убеждать необходимости не было.

Увербеков ждал полковника в кабинете. Поинтересовавшись, как прошла беседа, он посочувствовал, что поездка прошла впустую. Затем выслушал просьбу насчет Левчика и Анатолия и заверил, что выполнит просьбу в ближайшее время. Отчет обещал отправить по электронке, что вполне устраивало Гурова. Попрощавшись с капитаном, он снова сел в машину и отправился дальше.

На Курск дорога шла через Москву. Гуров рассчитывал провести ночь дома, гнать двенадцать часов без передышки особой необходимости не было. Он попытался созвониться с Крячко, узнать, как обстоят дела с поисками Харитоши, но телефон друга оказался вне зоны действия сети. Тогда Лев позвонил генералу, доложил о результатах поездки и сообщил, что возвращается в Москву.

Полковник Крячко не мог ответить на звонок друга по той простой причине, что благодаря новому заданию телефона у него больше не было. До Красноярска он долетел без приключений, оттуда на служебной машине добрался до поселка Диксон, где, по данным красноярской полиции, обитал сейчас Харитоша. В Красноярске Харитоша оказался фигурой известной и весьма неоднозначной.

Харитонов Олег Евгеньевич, тридцати шести лет от роду, был человеком увлекающимся, а так как область применения авантюрных наклонностей в местах далеких от цивилизации выбрать достаточно сложно, Харитоша постоянно попадал в какие-то передряги. Буквально за несколько дней до приезда Крячко его выпустили из красноярского ИВС, где тот отбывал «суточные» за драку в ночном клубе. Отделался Харитоша легким испугом лишь потому, что противная сторона вовремя «сделала ноги», а вот барная стойка с множеством зеркал и бутылок осталась на месте. Правда, в разобранном виде. Это и послужило поводом к административному аресту.

Полистав дело Харитонова, Крячко понял, что вряд ли найдет в его лице Взрывателя. Уж больно несерьезным он выглядел на страницах личного дела. Глупые дебоши, кляузы на соседей, одиночные пикеты в поддержку самых разных политических направлений, порой противоречащих друг другу. Разве сумел бы такой человек разработать и осуществить план взрыва в полицейском отделе? А если да, то стал бы он после такого размениваться на барные витрины и мордобой? Если уж пошел по кривой дорожке, то и следовал бы этому пути. Крячко и в Диксон ехать не собирался, но тут ему на глаза попалась строчка, которая заставила передумать.

Оказалось, срочную службу в армии он проходил в саперных войсках, а это означало, что со взрывными устройствами Харитонов на «ты». Этот нюанс сбросить со счетов Крячко не мог. Кто знает, что в голове у этого Харитоши? Быть может, взрыв полицейского отдела он тоже совершил ради защиты каких-то убеждений. Возможно, он не настолько прост, как хочет казаться. Случаются в жизни и не такие фокусы. Рассудив так, Стас выпросил у красноярских правоохранителей машину и поехал в Диксон.

Население Диксона не добиралось и до тысячи, но в сезон людей здесь хватало. Крячко повезло, благодаря последней выходке Харитоша потерял место разнорабочего на рыболовном судне и сейчас, по словам соседей, с которыми Крячко быстро нашел общий язык, ошивался в порту, надеясь найти хотя бы временную работу. Другими словами, Харитоша сидел в портовом баре и пил «горькую», жалуясь на несправедливость законодательства всем, кто только соглашался его слушать.

Крячко решил, что сложившаяся ситуация весьма кстати. Прежде чем бросаться обвинениями, он сможет пообщаться с Харитошей, не представляясь. Так он и сделал: пришел в бар, подсел к Харитонову и завел непринужденную беседу. Тот к тому времени набрался прилично, но до полной отключки было еще далеко. Угостив Харитошу кружкой пенного, Крячко терпеливо слушал его жалобы, время от времени задавая вопросы. Харитоша отвечал быстро, без интереса, и тут же возвращался к старой песне. Каким-то чудом Крячко удалось перевести разговор с красноярской полиции на московскую. Он надеялся, что сейчас Харитоша начнет хаять всех ментов подряд, и тогда Стас сумеет подвести разговор к бомбам и взрывам, но тот с обвинениями в адрес москвичей не торопился.

Тогда Крячко решил форсировать события и начал рассказ о мужике, который якобы после очередной отсидки в спецприемнике грозился взорвать, к чертям собачьим, каждую клетку на территории области. И тут Харитоша отреагировал совершенно неожиданным образом. Он схватил Крячко за грудки и начал трясти, как грушу. Тряс его и приговаривал:

– Даже думать не смей о такой пакости! Думать не смей!

– Да что ты взбеленился? – отбивался Крячко. – Это же не я участки полицейские взрываю!

– Вот и нечего к добрым людям со своей околесицей лезть. Ишь, что удумал: Взрывателя из меня сделать! Да я тебя самого в полицию сдам!

Идея эта так понравилась подвыпившему Харитоше, что он тут же принялся воплощать ее в жизнь. Протащил Крячко до выхода, вытолкал из бара и, скрутив руки, потащил вдоль по пирсу к стоянке такси. Надо сказать, спиртное только придало сил Харитоше, который и без того был не хилым малым. Крячко с трудом удалось избавиться от мертвой хватки, которой тот удерживал его руки.

Освободившись, он решил, что пришло время попрощаться с ролью рубахи-парня, и полез в карман за удостоверением. Но Харитоша решил, что тот собирается вызвать стражей порядка, а так как снова париться пятнадцать суток на нарах у него желания не было, он каким-то непостижимым образом умудрился опередить Стаса, сунуть руку тому в карман и, вытащив телефон, забросить его далеко в воду. Крячко растерянно следил глазами за тем, как мобильник летит по крутой дуге, перелетает через перила и исчезает в прибрежных волнах.

– Что ты наделал, ирод! – воскликнул он.

– Чтоб неповадно было, – выдал Харитоша и в тот же миг рванул с места.

Бегал Харитоша быстро. Если бы не портовый патруль, вряд ли Крячко удалось бы его догнать. Но, на беду Харитоши, те как раз проходили мимо пирса и, заметив убегающего, отреагировали мгновенно. Разделившись, они взяли Харитошу в клещи, и через минуту все было кончено. Поверженный Харитоша лежал на грязном полотне пирса, а Крячко, тяжело дыша, нависал над ним.

– Вот ведь идиот, – отдышавшись, выдохнул он. – Какого хрена ты мой мобильник утопил?

– Проблемы? – спросил один из патрульных.

– Участок полицейский у вас тут имеется? – доставая удостоверение, поинтересовался Крячко.